В Томске установили еще один памятный знак в рамках проекта «Последний адрес». 5 января металлическая табличка с квадратным отверстием вместо фотографии и информацией, уместившейся в восемь коротких строк появилась на доме по переулку Мало-Кирпичному: «Здесь жил Андрей Алексеевич Радыгин. Продавец. Родился в 1886 году. Арестован 27.10.1937. Расстрелян 14.11.1937. Реабилитирован в 1959 году». Ничего лишнего согласно концепции проекта: «Одно имя, одна жизнь, один знак». Наши корреспонденты поговорили с участниками акции о том, кем был Андрей Радыгин, за что его судили по одному делу с князем Голицыным и поэтом Клюевым, и почему «Последний адрес» — это не только про прошлое, но и про настоящее.
«— С какого времени проживаете в Томске?
— В Томске я проживаю с 1888.
— Чем вы занимались до прихода советской власти?
— До прихода советской власти я служил в колбасных мастерских разных купцов мастером.
— Чем вы занимались после прихода советской власти?
— После установления советской власти до 1923 года служил в разных учреждениях, с 1923 по 1927 год имел колбасную мастерскую, эксплоатировал рабочих...»
Это — фрагмент из протокола допроса к делу №12301 от 1 ноября 1937 года. Сотрудник городского отдела НКВД Казанцев допрашивал в качестве обвиняемого продавца магазина «Гастроном» Радыгина. В деревянный дом по Мало-Кирпичной, 4 за Андреем Радыгиным пришли 27 октября. Радыгин в тот день отмечал 51-й день рождения.
Один из фигурантов массового дела «Союза спасения России» Андрей Радыгин родился в 1886 году в Уфе. Двумя годами позже его родители переехали в Томск. Здесь у Радыгиных родилось еще пять сыновей и дочка. У одного из младших братьев — Петра — в 1900 году старший Андрей был восприемником. То есть, крестным. Так, благодаря записи в метрической книге, найденной в томском госархиве, внук Петра — Владимир Родыгин — впервые узнал о двоюродном деде.
«В тех метрических книгах фамилия и братьев, и родителей Радыгиных писалась по-разному — то через «А», то через «О», — говорит Владимир Родыгин. — Отсюда и пошла линия Родыгиных. Почему семья перебралась из Уфы в Томск — точно неизвестно. Версия о том, что их сослали, кажется несостоятельной — в 1888 году вроде не за что было, про революционеров в роду ничего неизвестно. В документах написано, что наш дед Петр — «сын уфимского мещанина». Скорее всего, были торговцами. И поехали в Томск делать бизнес».
В 1907 году отец семейства «уфимский мещанин» Алексей Радыгин умер. А в 1908 году его старшего сына Андрея забрали на флот. В действующую армию тогда брали с 21 года. На флоте служили пять лет, и еще на пять лет зачисляли в резерв. По лычкам на погонах и шеврону на рукаве потомки определили, что Андрей Радыгин имел звание квартирмейстера и специальность — машинист. Сохранилась фотография 1910-х годов, на которой моряк Радыгин запечатлен со своей невестой Анной Поповой. Они поженятся в 1919-м. И у них родятся двое детей.
В ноябре 1919 года Андрей Радыгин был мобилизован в армию Колчака — рядовым. Воевал до января 1920. После разгрома армии вернулся в Томск. Работал мастером в колбасных цехах. В 1923 году открыл собственную колбасную мастерскую, нанял работников. За этот бизнес в 1926 году его поразили в правах — лишили паспорта и избирательного права.
«Во время Гражданской войны родные братья могли оказаться по разные стороны баррикад, — говорит Татьяна Растопчина, двоюродная сестра Владимира Родыгина. — Наш дед Петр был красным пулеметчиком. А его брат Андрей — какое-то время служил у Колчака. И этот факт, я думаю, немаловажную роль сыграл в аресте деда Андрея. Кроме того, до унтер-офицерского звания на флоте он дослужился не за один день. Это значит, что у него уже сформировалось определенное самосознание как у человека, который по рангу выше матроса и может командовать. Это привлекало внимание — человек другого уровня, не обычный работяга. А потом он стал хозяином колбасной мастерской, что указывало — это человек выше среднего по организаторским способностям, умеет управлять людьми. Наверняка, это многих раздражало. Ведь всегда находятся завистники».
Семейное предание гласит, что на 10-летие революции мастерская Радыгина выпустила юбилейную колбасу — на срезе которой красовалась 5-конечная звезда из шпика. В том же 1927 году мастерскую у Радыгина отобрали — национализировали. После этого Андрей Радыгин сам стал наемным работником. Последнее место его работы — продавец магазина Сибторга. В сентябре 1937 года Андрея Радыгина судили за недостачу в 460 рублей. По словам родственников, видевших материалы дела, он эту недоимку в кассу вернул. А в октябре Радыгина забрали из дома, где остались жена и дети именинника — девятиклассник Борис и семиклассница Валентина — навсегда.
«Справка. На арест Радыгина Андрея Алексеевича.
Радыгин Андрей Алексеевич, б(ывший) торговец, судим за хищение государственного имущества. Работает продавцом на толкучке павильона Гастронома. Имеющимися материалами в Томском ГО НКВД и показаниями Захарова Я.Г., Радыгин А.А. изобличается как участник офицерской кадетско-монархической к-р (контрреволюционной) повстанческой организации, существовавшей в г.Томске, имевшей своей целью свержение Советской власти путем вооруженного восстания в момент нападения иностранных государств на СССР и восстановления монархии. Одновременно высказывал террористические настроения против руководителей ВКП/б/ и Советского правительства. На основании изложенного гр-н Радыгин А.А. подлежит немедленному аресту и привлечению к ответственности по ст.58-2-10-11 УК. Арест согласовать с Горпрокурором. Нач.4отд.3отд.УГБ УНКВД Лейтенант Госбезопасн./Великанов/».
В протоколе обыска в графе изъятых вещей стоят прочерки. «На тот момент это были самые обыкновенные люди, изымать было нечего», — считает двоюродный внук Владимир Родыгин.
«Из протокола допроса от 1 ноября 1937 года:
(Вопрос) Вам предъявлено обвинение по ст 58-2-10-11 ЦК РСФСР (так в оригинале), как участнику к.р. кадетско-монархической организации, по заданию которой вы проводили активную к.р. деятельность, направленную против существующего строя. Признаете себя виновным?
(Ответ) До момента моего ареста я действительно являлся участником к.р. кадетско-монархической организации и по ее заданию проводил активную к.р. деятельность, направленную на подрыв мероприятий Советской власти. Виновным себя признаю.
(Вопрос) С какого времени вы состоите в к.р. кадетско-монархической организации?
(Ответ) В к.р. кадетско-монархическую организацию я вошел в начале 1936 года.
(Вопрос) Кто вас завербовал в монархическую организацию?
(Ответ) В монархическую организацию меня вовлек Захаров Яков Григорьевич, б/крупный кожзаводчик, участник к.р. монархической организации.
(Вопрос) При каких обстоятельствах он был завербован в к.р. организацию?
(Ответ) Захарова я знал хорошо, как бывшего крупного заводчика, мы часто с ним встречались в моей квартире и за чашкой чая проводили к.р. разговоры, ругая мероприятия Партии и Советской власти. Мы часто вспоминали свою купеческую прошедшую жизнь с мечтами о восстановлении монархического строя в России. В одну из встреч с Захаровым мы проводили к.р. разговоры и обсуждали международную обстановку. Захаров сказал, что сейчас очень удобный момент начать организованную борьбу с Советской властью и добиться ее свержения, удобный момент, потому что готовится нападение фашистских государств на СССР
…
(Вопрос) Какую к.р деятельность вы проводили по заданию монархической организации?
(Ответ) По заданию к.р. организации я усиленно проводил к.р. агитацию среди населения, и это мне было удобно, так как я служил продавцом в магазине. Среди колхозников я говорил, что Советская власть вас закабалила в колхозы, что если вы не дураки, то бегите из колхозов, растаскивайте колхозное имущество, все равно коммунисты у вас все отнимут, и вы будете пухнуть с голоду. По заданию Захарова в начале этого года я пробрался в склад магазина и облил керосином находящиеся товары, и они стали непригодными к продаже…»
«Если почитать дело и то, в чем признался дед Андрей — очевидно, что это сплошной наговор, — говорит Владимир Родыгин. — Потому что за четыре дня он признал себя и черносотенцем, и что товар поливал керосином (хотя зачем продавцу, хоть и наемному, портить товар, с которого он живет?), и что цель всей его жизни была — свержение советской власти и убийство коммунистов... Я читал в разных источниках, что людей в то время могли «подгонять» под дела — в том числе и надуманные. Надо было делать план. Я начинал работать при социализме, помню, как брали «встречный план» — то есть, сверху спускали план: «надо сделать 100 заготовок», а к новому году рабочие говорили: «нет, мы перевыполним, сделаем 120 заготовок»… Вот эти планы, люди, которые брали дополнительные квоты на арест, на расстрел — все это не поддается пониманию. «У нас появились новые контрреволюционеры, дайте нам дополнительные квоты...» — и спускали сверху эти квоты, и людей просто ставили на расстрельный конвейер. Люди, облеченные властью, ловили какой-то кураж в том, что коверкали другим людям судьбы. Деда Андрея судили по статье 58 части 2, 10 и 11 — контрреволюция, агитация и тому подобное — все эти пункты попадают под расстрел».
Согласно обвинительному заключению, торговец-черносотенец Радыгин признал себя активным участником повстанческой организации «Союз спасения России». По версии сотрудников НКВД, этот «Союз» на территории Запсибкрая был создан князьями Волконским и Долгоруковым по заданию белогвардейского РОВСа — «Российского общевойскового союза». Начальник УНКВД Запсибкрая Миронов в справке от 17 июня 1937 года писал, что «контрреволюционная организация создала крупные филиалы в городах: Новосибирске, Томске, Бийске и Нарыме, куда вошло белое офицерство и кадетско-монархические элементы из числа бывших людей и реакционной части профессуры и научных работников». Базой для формирования повстанческих кадров, по мнению Миронова, служили кулаки-спецпереселенцы (по его данным, на территории Нарымского края и Кузбасса их было расселено более 208 тысяч). А командные кадры для руководства повстанцами вербовались из числа сосланного в эти края «белого офицерства и активных бандитов» (более 5300 человек).
«Дело «Союза спасения России» — было масштабным, массовым и полностью сфабрикованным, — говорит старший научный сотрудник мемориального музея «Следственная тюрьма НКВД» Василий Ханевич. — По нему проходило больше тысячи человек. Все они позже были полностью реабилитированы».
В Томске по делу «Союза спасения России» были арестованы и казнены философ Густав Шпет, поэт Николай Клюев, князь Александр Голицын, его сестра Ольга Урусова-Голицына, ее муж Петр Урусов… Октябрьская, 28 и Загорная, 66, где жили Урусовы и Голицын, стали первыми адресами «Последнего адреса» в Томске. Это было в 2016 году. Тогда в городе установили пять мемориальных знаков. Позже была установлена табличка Николаю Клюеву. В 2017 году такой же знак появился в селе Бабарыкино Шегарского района — в память о крестьянине Афанасии Лещенко. У всех этих людей — как и многих тысяч других жертв Большого террора — нет могил. Но теперь хотя бы есть «Последний адрес», откуда их увели в никуда.
«Во время первой акции я собирала подписи жильцов, что они не против установки табличек на своих домах, — рассказывает томская активистка Ася Шулбаева. — Распечатала портреты с информацией о людях, в память о ком хотим поставить знаки «Последнего адреса», рассказывала об Александре Голицыне, его молодой сестре-красавице Ольге, которую расстреляли 26-летней. Люди потом передавали эти распечатки друг другу, очень прониклись… Для меня же было важно принять участие в этой акции, потому что это и история моей семьи. Никто и никогда не был на могиле моего деда — он в 39 лет умер в лагере на северном Урале в 1941 году. А мой 8-летний папа, его 3-летняя сестра вместе с бабушкой были сосланы сюда, в Нарымский край, из Эстонии. И выжили только за счет того, что бабушка была детским врачом и, не имея ничего в руках, она тем не менее оказывала какую-то помощь людям, как-то лечила. И за это ханты местные или русские приносили ей рыбы или картошки».
Об установке знака «Последнего адреса» Андрею Радыгину с нынешними владельцами дома по Мало-Кирпичной переговоры вел Владимир Родыгин. Они к этой инициативе отнеслись благожелательно.
«Абсолютно правильное решение, — говорит хозяйка дома Валентина Гладких. — У меня тоже дедушка репрессирован. Очень хорошо, что люди корни свои ищут. Так и надо жить. Пусть приводят сюда детей, внуков. Чтобы помнить, какое зло было. И не допустить его больше».
«Я сегодня почувствовала, что мы как будто вернули доброе имя человеку, который жил, был взят и расстрелян, — говорит двоюродная внучка Андрея Радыгина Татьяна Растопчина. — С этой табличкой он словно вернулся на свой последний адрес».
