Да простят меня редакторы «Голоса Омара», но мой сегодняшний эфир посвящен не книге, а нескольким людям, связанным общим несчастьем. Наверняка многие из вас знают про прекрасную акцию «Последний адрес» (если не знаете — пожалуйста, почитайте тут). Так вот, 22 ноября в 14:00 сразу семь табличек «Последнего адреса» появятся на доме 4/2 по Малой Конюшенной улице, что в Питере. В этом доме находится музей Михаила Зощенко (кстати, прекрасный!), а вообще-то это — знаменитый писательский дом, в котором жили или бывали лучшие из лучших ленинградских (и не только) писателей 1920-1930-х: сейчас на лестнице есть экспозиция — можно в подробностях прочитать о том, кто жил в этом доме, а над некоторыми квартирами даже висят надписи. А еще там есть так называемый «подоконник Зощенко» — на нем великий писатель, сходивший с ума от ожидания ареста, просиживал часы и дни, глядя во двор и высматривая там автомобиль НКВД. Этот дом обязателен для посещения всеми гостями Санкт-Петербурга, которые любят читать.
Но сейчас не об этом. А о том, что 22 ноября на доме появятся семь табличек, посвященных семерым литераторам, которых забирали из этого дома и которые больше не вернулись ни в этот, ни в какой-то другой дом. И мой сегодняшний эфир посвящен этим людям. Это — их тексты или упоминания о них (когда текстов не найти).
***
Валентин Стенич, поэт, переводчик (расстрелян 21 сентября 1938 года):
Набережная ночью, до войны (Д. Г. Лоуренс, перевод Валентина Стенича)
Брошены всеми -
Дождь ночной моросит незримо,
Неотвязно к лицу припадая губами.
Река, ползущая мимо
Огней, расписана полосами
До середины боков могучих -
Зверь, залегший в ночи дремучей.
Под мостом
Громады трамваев
С гулом несутся, и каждая мчит свой отблеск с собой,
А там вдалеке, в пространстве пустом,
Что безмолвием ночь ограждает,
Блестка за блесткой плывет над подцвеченной светом водой.
У Чаринг Кросса, на самой дороге,
Здесь, под мостом, бездомные спят,
Сжатые в ряд, со стеною вместо подушки;
Цепочкой прерывистой - ноги.
И бросает пришелец неуверенный взгляд
На краю этой голой человечьей конюшни.
Голову скрыв, засыпает
Всякий зверь; оттого вот
И они тряпьем и руками накрыли свой сон.
И только, когда трамваи
Пролетают, гудя, как овод,
И белым лучом полоснет по низкой куче вагон,
Два голых лица видны,
Спящих и неприкрытых,
Два сгустка белесых, задетых жизнью чужой,
Тусклая пена волны
На куче, приливом намытой,
Травы, поросшие в иле бледной, без тени, звездой…
***
Николай Олейников, поэт, редактор журнала "Чиж" (расстрелян 24 ноября 1937 года):
О нулях
Приятен вид тетради клетчатой:
В ней нуль могучий помещён,
А рядом нолик искалеченный
Стоит, как маленький лимон.
О вы, нули мои и нолики,
Я вас любил, я вас люблю!
Скорей лечитесь, меланхолики,
Прикосновением к нулю!
Нули — целебные кружочки,
Они врачи и фельдшера,
Без них больной кричит от почки,
А с ними он кричит «ура».
Когда умру, то не кладите,
Не покупайте мне венок,
А лучше нолик положите
На мой печальный бугорок.
***
Борис Корнилов, поэт (расстрелян 20 февраля 1938 года):
Песня о встречном
Нас утро встречает прохладой,
Нас ветром встречает река.
Кудрявая, что ж ты не рада
Веселому пенью гудка?
Не спи, вставай, кудрявая!
В цехах звеня,
Страна встает со славою
На встречу дня.
И радость поет, не скончая,
И песня навстречу идет,
И люди смеются, встречая,
И встречное солнце встает.
Горячее и бравое,
Бодрит меня.
Страна встает со славою
На встречу дня.
Бригада нас встретит работой,
И ты улыбнешься друзьям,
С которыми труд и забота,
И встречный, и жизнь — пополам.
За Нарвскою заставою,
В громах, в огнях,
Страна встает со славою
На встречу дня.
***
Юлий Берзин, писатель (расстрелян 11 июня 1942 года):
Из воспоминаний Георгия Жженова
Мой сокамерник по восьмимесячному сидению в "Крестах". Соавтор по коллективному творчеству "Детских считалочек 1938 года".
Раз, два, три, четыре, пять —
Мы сидели на квартире,
Вдруг послышался звонок,
И приходит к нам стрелок.
С ним агент и управдом,
Перерыли все вверх дном.
Перерыли все подушки,
Под кроватью все игрушки,
А потом они ушли
И... папашу увели.
Раз, два, три, четыре, пять —
Через день пришли опять.
Перерыв квартиру нашу,
Увели с собой мамашу!
Завтра явятся за мной.
Щуплый, с чахлой рыжей бороденкой (так путно и не выросшей на тюремных харчах), похожий на доброго гнома, Юлик Берзин - барометр камеры, всегда показывавший "ясно-солнечно". Неиссякаемый кладезь хохм и анекдотов - улыбчивый Юлик, с библейской печалинкой, навечно застрявшей в глубине светлых глаз...
***
Ян Калнынь, главный редактор детского радиовещания Радиокомитета (расстрелян 18 января 1938 года):
Из дневника Даниила Хармса
Воскресенье, 19 февраля
Ночью были страшные мысли о
Во сне видел Кепку, но будто она белая. Утром, пока я еще спал, пришел Введенский.
Жаловался ему на бессилие. Ходил в горком. Брауна и Калныня не видел.
Анкету не заверил. Встретил Шварца. Заходил к нему и пил чай. Потом долго гулял
с ним по улице…
***
Георгий Венус, писатель (в 1938 году во время следствия умер в тюрьме):
Сыну (отрывок)
Не я — твой вожатый! — Заря на валу.
Не я пред тобою сниму
заставы!
Да будет бежать пред тобой тропа.
Да будет петь — телеграфный провод!
...Весенний ветер в траву упал, —
Да будет в траве он звенеть снова!
Пусть посох верный не я возьму,
Чтоб вновь тягаться с весенним бегом!..
Смотрю, ломая глазами тьму,
Как вздулась
сила под талым снегом.
И, бросив годы в
поток воды,
Волной ровняю твои
победы, —
И моет ливень мои следы,
Чтоб ты за мною не шел следом.
***
Павел Медведев, профессор, литературовед (расстрелян 17 июля 1938 года):
Из статьи Ю. и Д. Медведевых «Творческое наследие П. Н. Медведева в свете диалога с М. М. Бахтиным»
Для Медведева, возвратившегося в Петроград весной 1922 года, этому периоду предшествовал очень важный момент, связанный с его приглашением в труппу Передвижного театра Гайдебурова и Скарской — одного из самых самобытных явлений петербургской культуры (по словам Медведева, «явления единственного в художественной культуре современности»). Медведев деятельно участвует в самой гуще театральной жизни, становится редактором «Записок Передвижного театра», которые, с его приходом, превращаются в еженедельное в основном литературно-критическое издание. На Палестре Передвижного театра П. Н. Медведев читает курс психологии художественного творчества и цикл докладов о Достоевском, публикует в «Записках…» многочисленные статьи. Подобно тому, как в 1918—1919 годах в Витебске Медведев собирал круг «Общества свободной эстетики», Витебского народного университета и предполагавшегося к открытию Института гуманитарных наук и искусств, так и вокруг «Записок Передвижного театра» ему удаётся собрать круг интереснейших людей своего времени, занимавшихся проблемами теории творчества, по этики, текстологии. За полтора года его работы в журнале в нём приняли участие: В. Жирмунский, Б. Томашевский, Б. Казанский, А. Пиотровский, И. Груздев, Э. Голлербах, Э. Радлов, Д. Выгодский, М. Тубянский, В. Волошинов, Н. Клюев, К. Вагинов и др. Не все разделяли идеологию и эстетику Передвижного театра, но на страницах журнала их объединяла философская, научная и редакторская устремлённость П. Н. Медведева, его артистизм…