|
|
|
|
|
|
Лев Неймотин назвал идею проекта «Последний адрес» блестящей и обещал, что расскажет о нем всем знакомым в США, у которых в роду были репрессированные, чтобы память о невинно убитых осталась, чтобы родные могли приехать к этой табличке, увидеть последний адрес, откуда увели навсегда в годы Большого террора их родственника.
О своем дедушке Лев Неймотин пишет так:
«Самуил (Шмуэль) Евсеевич
Немойтин родился в 1879 году в Бышенковичах Полоцкого уезда Витебской
губернии, в семье раввина. Получил традиционное еврейское религиозное
воспитание. До Октябрьской революции проживал в Двинске, работал
трикотажником-вязальщиком, после революции занимался мелкой торговлей. К
1930-м годам Самуил Евсеевич жил в Ленинграде, работал
вязальщиком-трикотажником на дому. К 1937 году в семье 58-летних Самуила
и Иды Немойтиных было пятеро взрослых детей: два сына (Рафаил, 28 лет и
Иосиф, 26 лет) и три дочери (Лея, 29 лет, Муся, 23 года, и Блюма, 21
год). Вся семья, кроме вышедшей к тому моменту замуж старшей дочери Леи,
жила в квартире на Гражданской, 28. Самуил был раввином, посещал
хасидский молельный дом при Ленинградской Хоральной Синагоги. Посещение
синагоги отразилось в деле – по показаниям свидетеля Шулькина, именно по
пути из синагоги Самуил Немойтин «в клеветническом контрреволюционном
духе послал проклятие по адресу т. Сталина».
Самуил Немойтин был арестован в ночь с 7 на 8 августа 1937 года как «активный хасид-антисоветчик и сионист, поддерживающий связь с заграничными сионистскими кругами». При обыске, кроме паспорта, фотографий, писем и книг на древнееврейском языке, были изъяты «сверток старинного еврейского писания, одна книга на древнееврейском языке». Согласно протоколу, после обыска в квартире Немойтиных тремя сургучными печатями был опечатан платяной шкаф желтого цвета.
Сразу после ареста Самуил Немойтин был помещен в «Кресты» и содержался там во время короткого следствия. Через две с половиной недели, 25 августа 1937 года, оперативник ленинградского НКВД Пирожинский подготовил обвинительное заключение о том, что Самуил Евсеевич «является активным сионистом, ведет контрреволюционную агитацию за эмиграцию евреев из СССР в Палестину, допустил контрреволюционный выпад по отношению к тов. Сталину, проявляет террористические настроения к руководителям партии, имеет связь с заграницей». На следующий день Тройка приговорила Немойтина к расстрелу, который был приведен в исполнение 29 августа 1937 года. Самуил Немойтин был реабилитирован 22.02.1957 года Ленинградским городским судом «за недоказанностью его виновности».
Лев Иосифович Неймотин
Лев Иосифович перед установкой таблички памяти деда рассказал еще одну деталь. Дед написал письмо Любавичскому Ребе за океан с просьбой помолиться о здоровье сына Иосифа – у того обнаружили аппендицит. Письмо за океан – этого было достаточно для того, чтобы сфабриковать дело. Лев Иосифович видел следственное дело деда и записал свои впечатления: «Читая документы, я дважды не смог сдержать слез: первый – когда я взглянул на лицо Шмуэля на тюремной фотографии, и второй – когда я читал приговор «расстрелять» – такой распространенный в сталинское время и такой несоразмерный его «преступлению», всего лишь намерению уехать из России в Палестину. Насколько мог я доверять тому, что прочитал в материалах следствия? Я потерял всякое доверие после того, как поговорил с моим дядей Рефоэлом Неймотиным, светлой памяти. Он рассказывал мне, что Любавические хасиды и в частности его отец Шмуэль, насколько ему известно, никогда не собирались уехать в Палестину. Единственные данные из дела моего деда, которым я доверяю, – эта ужасная дата, 29 августа 1937».
Последнее фото Шмуэля Неймотина. Из книги «Где эта улица, где этот дом»
Табличка «Последнего адреса» стала в Петербурге не первым знаком в память о Самуиле Немойтине в Петербурге. Ранее на мемориальном кладбище «Левашовская пустошь» по инициативе его сына Рефоэла была установлена именная памятная табличка, а в 2014 году имя Шмуэля бен Иешуа Немойтина было выбито на установленном там же памятнике двенадцати еврейским деятелям, «отдавшим свою жизнь за освящение имени Всевышнего».
Иосиф Неймотин. Фото из книги «Где эта улица, где этот дом»
Иосиф Неймотин – другой сын Самуила, отец Льва, написал книгу подробнейших воспоминаний о своем отце и жизни семьи в Ленинграде, Алма-Ате, Нью-Йорке. Книга называется «Где эта улица, где этот дом», была издана в США на русском языке, писал Иосиф Неймотин свой труд с 1985 по 1986 год. Книга выдержала два издания, второе было дополнено воспоминаниями внуков Иосифа и его жены Цили.
Кстати, то что в этом тексте фамилия семьи пишется то «Немойтин», то «Неймотин» – не ошибка. У этой фамилии два написания, об этом сообщает Иосиф Неймотин на первых страницах своих воспоминаний.
Дед Ирины Неймотиной – Адольф Львович Этинген родился в 1887 году в Ельне. В 16 лет уехал в Америку, через пять лет вернулся к маме и сестрам – надо было помогать семье. Адольф Львович работал лесничим в Смоленской губернии, женился на Марии Владимировне Эфрос. После революции молодая семья перебралась из Смоленска в Ельню. В семье Этингенов было четверо детей: Ида (1914-2003), Сарра (1916-1925), Зоя (1919-2005) и Лев (1923-1992). К началу 1920-х годов Адольф Львович выстроил в Ельне одноэтажный дом, в котором семья жила до переезда в Ленинград.
К моменту ареста в 1938 году Адольф Этинген работал штамповщиком «Инсельхозторга» в городе Урицке (сегодняшее Лигово). Он был арестован 14 июля 1938 года, обвинен в шпионаже (ст. 58-6) и расстрелян по приговору «тройки» 6 ноября 1938 года. Семья его не была выслана, успела эвакуироваться с последним эшелоном и не погибла в блокаду, удалось потом вернуться в Ленинград. Справку о реабилитации Адольфа Этингена семья получила в 1958 году. «Реабилитирован посмертно за отсутствием состава преступления».
Лев и Ирина Неймотины – семья религиозная. В традиции воспитано и молодое поколение семьи.
Лев и Ирина благодарны проекту «Последний адрес», тем, кто курирует
его в Петербурге – Евгении Кулаковой и Николаю Иванову.
 |
 |
Об установке памятника двенадцати расстрелянным раввинам читайте тут.