Семь табличек «Последнего адреса» появилось на стенах дома на канале Грибоедова, 9 – писательского дома, где ныне располагается Государственный литературный музей «XX век», дома, где жили Евгений Шварц, Михаил Зощенко, Юрий Герман, Борис Корнилов, Николай Заболоцкий и многие другие поэты, писатели, критики, литературоведы. И многие имена были на долгие годы под запретом.
«За каждой табличкой «Последнего адреса» – живой человек, – сказал сегодня инициатор проекта журналист Сергей Пархоменко.
В воскресенье 22 ноября 2015 года появились таблички памяти Валентина Стенича, поэта, эссеиста, переводчика, Николая Олейникова, поэта, редактора журнала «Чиж», Бориса Корнилова, поэта, Юлия Берзина, писателя, Яна Калныня, главреда детского радиовещания Радиокомитета, Георгия Венуса, писателя, Павла Медведева, профессора, литературоведа.
«Я была знаком со многими обитателями дома, с теми, кто, потеряв родных, пережил Большой террор и блокаду, – говорит директор Государственного литературного музея «XX век» (музея Зощенко) Наталья Афанасьева. – Я слышала воспоминания Зои Томашевской о том, что в 30-е годы в любую погоду в доме были открыты форточки – чтобы услышать шум приближающегося автомобиля и услышать, куда подъехали, чтобы увести очередную жертву. – Этот дом достоин того, чтобы тут был большой музей, мы ведем работу с жильцами, чтобы в нижнем помещении – в полуподвальном этаже создать музей дома. В этом помещении был красный уголок, а потом бомбоубежище, в котором провела много дней Анна Ахматова в начале блокады».
Дарья Медведева, невестка литературоведа Павла Медведева, принесла с собой домашнюю мемориальную ценность – маленькую табличку, что когда-то привинчивали на дверях. «Павел Николаевич и Юрий Павлович Медведевы» – выбито на ней. Она висела на той квартире, откуда палачи увели Павла Медведева – известного литературоведа круга Михаила Бахтина, выдающегося теоретика литературы, профессора Университета и Педагогического института.
Они искали и Юрия, но не догадались сначала, что Юрий – это недавно родившийся младенец в колыбели, сын Павла. Из этого же дома увели Николая Заболоцкого, который выжил в застенке и в лагере и потом вспоминал, как Павел Николаевич читал стихи и даже плясал в камере, чтобы поднять дух арестованных.
Писатель Наталия Соколовская четыре года назад снимала в этом доме фильм о поэте, первом муже Ольги Берггольц – Борисе Корнилове. Она принесла и прочитала письмо от дочери Корнилова от второго брака Ирины Басовой-Корниловой, которая живет сейчас в Париже.
«Дорогие друзья! Сегодня я должна была бы быть здесь, рядом с вами. Чтобы сказать нет террору, да – нашей памяти. Этот адрес – канал Грибоедова, 9 – та точка, с которой началась моя жизнь. Здесь же завершилась земная жизнь моего отца, Бориса Петровича Корнилова. Месяцы его заключения были уже вне жизни. Его увели из этого дома 78 лет тому назад, увели в смерть. И, вероятнее всего, тогда же подспудно начался исход, приведший меня, в конце концов, в чужую страну – в гостеприимную Францию. Которая сегодня тоже стала жертвой террора.
Должны ли мы смириться с тем, что всегда были убийцы и всегда будут их жертвы? Согласиться с тем, что ничего не меняется в человеческой природе? Однако все в нас протестует против такого смирения. Протестует наша кровь, наша вера, наша культура, наш язык.
За что убивают поэта? За то, что он знает нечто такое, что не ведомо его убийцам. Они не могут простить ему этого знания. Но оно живо – Поэт завещал его нам. Откроем книгу – его голос жив. Не ограничимся минутой молчания», – пишет дочь поэта.