«О чем с тобой трахаться?!» – помните, так раздосадовался герой фильма «Рассказы», когда юная красивая любовница поднадоела ему. Она не знает, что такое гандбол, что такое ГубЧК, и Дзержинский у нее писатель. Она – чистая, почти как белый лист, ну, максимум, с легкими карандашными набросками, которые стереть в два счета можно. А потом на таком листе можно написать целые полотна о реальной жизни, о прошлом и настоящем. Причем именно так, как это будет выгодно «художнику».
Собственно, почему я вспомнила этот фильм. На днях стало известно, что Пермь присоединится к проекту «Последний адрес». Его суть в том, что на разных домах по всей России появятся маленькие металлические таблички, размером с ладонь.
На каждой будет имя человека, которого увели из этого дома навсегда. Он или умер в концлагерях, или его расстреляли.
Еще никогда, никогда, ни на одной мемориальной доске не было слова
«расстрелян». На этих табличках будет. Они появятся на домах, где
человек провел последний день на свободе. Потому и называется акция
«Последний адрес».
«Ты хоть понимаешь, что мы родились на этих костях, трахаемся на этих костях, даже кофе твой из этих костей?! А ты их даже считать не научилась», – возмущается герой «Расссказов», говоря о количестве погибших во время сталинских репрессий и во время войны. «Прости, я не знала, что для тебя это так важно…», – хнычет она перед беснующимся другом.
Так вот, это действительно важно.
Если бы на дворе были 90-е или начало 2000-х, этот проект показался бы мне скучным и рутинным. Сегодня он выглядит совсем по-другому. Тогда я со скукой сказала бы: «Это – прошлое». Сейчас я с ужасом спрашиваю: «Это – будущее?».
А соль в том, что будущее – в прошедшем. Поэтому особенно сегодня хочется, чтобы все знали о том, что было.
Сегодня есть очень неприятное ощущение, что эти репрессии – это не то, что мы оставили в прошлом раз и навсегда. Все потому, что сегодня ценность человеческой жизни снова – никакая. Сегодня государство – прежде всего.
«Ты хоть понимаешь, что мы родились на этих костях, трахаемся на этих костях, даже кофе твой из этих костей?! А ты их даже считать не научилась», – возмущается герой «Расссказов», говоря о количестве погибших во время сталинских репрессий и во время войны. «Прости, я не знала, что для тебя это так важно…», – хнычет она перед беснующимся другом.
Так вот, это действительно важно.
Если бы на дворе были 90-е или начало 2000-х, этот проект показался бы мне скучным и рутинным. Сегодня он выглядит совсем по-другому. Тогда я со скукой сказала бы: «Это – прошлое». Сейчас я с ужасом спрашиваю: «Это – будущее?».
А соль в том, что будущее – в прошедшем. Поэтому особенно сегодня хочется, чтобы все знали о том, что было.
Сегодня есть очень неприятное ощущение, что эти репрессии – это не то, что мы оставили в прошлом раз и навсегда. Все потому, что сегодня ценность человеческой жизни снова – никакая. Сегодня государство – прежде всего.
Например, на днях стало известно, что жительницу Смоленской области обвинили в государственной измене. Она якобы сообщила в посольство Украины в Москве о том, что на место бойни отправляют российские войска. Ее забрали в СИЗО и будут судить. И государству наплевать, что у нее 7 детей, своих и приемных.
Вы прочувствовали? Теперь вы будете переходить на шепот, споря с другом в кафе о России, о войне на Украине, о власти?
А в прошлом месяце по Перми развесили портреты Сталина. Это тот товарищ, при котором в стране организовали Большой террор в 1937-38 годах. У меня волосы на голове встают дыбом, когда я читаю, что в эти два года «в среднем государство ежедневно убивало 1 000 своих граждан». Ежедневно. А за весь период советской власти репрессировали 2 614 978 человек. Почти ТРИ МИЛЛИОНА ЧЕЛОВЕК. Это как если бы истребили практически весь Пермский край, всех нас – 2 637 733 человека.*
И зная все это, некоторые не стесняются с гордостью вывешивать портреты Сталина. И даже находят оправдание этому.
И знаете, что еще по-человечески изумляет? Чиновники страшно боятся комментировать эту тему. Когда ТЕКСТ писал заметку о плакатах со Сталиным, мы попросили комментарий в одном ведомстве. Так вот, чиновница буквально тряслась, боясь сказать что-нибудь «не так» про бывшего главу государства, хоть он уже и давно помер.
Кажется, еще немного, и современные черные воронки начнут колесить по дворам. Подъедут к вашему дому. С энтузиазмом заберут вашего соседа – безобидного и дружелюбного гея. Потом уведут знакомого великолепного преподавателя истории, который слишком категорично высказывался против войны на Украине и какой-либо войны вообще. А однажды приедут за вами. «За что?!» – возмутитесь вы. Да за что-нибудь «антироссийское». А этим может стать все что угодно. Вот только тогда вы и поймете, что чувствовали миллионы советских людей. За месяц, за неделю, за секунду до расстрела.
Не зря на обложках архивных уголовных дел тех, кто был
реабилитирован, стоит гриф «Хранить вечно». Но это бумага, а
металлические таблички смогут продержаться гораздо дольше.
Так что прямо сейчас я оформляю заявку на сайте «Последний адрес». Как это сейчас модно, «передаю эстафету» вам – каждому, кто хочет жить в человечной стране.
*Количество репрессированных – данные «Мемориала», «База данных «Жертвы политического террора в СССР». Количество жителей Пермского края – данные Пермьстата.