В Петербурге теперь можно найти «Последний адрес». Этот проект поможет
увековечить память жертв политических репрессий. На домах уже появились
первые знаки. Основным источником сведений, используемых при поиске и
сверке информации, стала база данных международного
историко-просветительского общества «Мемориал». Подробнее о
всероссийской акции узнала Мария Тихонова (видео).
Мария Тихонова, корреспондент: «Такие мемориальные знаки размером с ладонь вслед за Москвой появились и в Петербурге. В минувшие выходные в историческом центре установили сразу 12 таких табличек. Все они изготовлены по единому образцу. Слева — вместо фотографии репрессированного символично изображен пустой квадрат, справа — сухая информация: как звали, кем работал, когда родился, в каком году арестован, расстрелян и реабилитирован. Эти сведения набиты вручную так называемым рубленым шрифтом. Таким же были написаны и миллионы дел жертв политических репрессий».
Из этого дома по Декабристов, 9 в годы большого террора навсегда ушёл выдающийся востоковед мирового значения Юлиан Щуцкий. В 37-м расстреляли, обвинив в шпионаже. Долгое время его имя, даже находясь в квартире, нельзя было произносить вслух.
Юлия Щуцкая-Волосюк, внучка Юлиана Щуцкого: «Ее в блокаду все время делали меньше и меньше, поэтому нам осталась ее малая часть, но именно этой квартиры, где наша семья жила. Мы уже пятое поколение».
Сейчас имя ученого реабилитировано. Благодаря уникальному музыкальному слуху он смог овладеть тридцатью языками. А его перевод и толкование «Книги перемен» — древнейшего памятника китайской литературы — до сих пор считается одним из лучших в мире.
Вадим Прозерский, родственник Ю. Щуцкого, профессор философского факультета СПбГУ: «В ней 64 гексаграммы, черточек. В зависимости от расположения этих черточек, вы получаете разные жизненные ситуации, поэтому сейчас ее раскупают как такую гадательную книгу».
«Последний адрес» стал российским аналогом немецкого проекта «Камни преткновения». Двадцать лет назад по всей Западной Европе в память о жертвах холокоста стали появляться необычные мемориальные знаки — латунные камни, уложенные в брусчатку возле домов погибших. Сейчас их более 50 тысяч. В России воплотить такую идею вряд ли удалось бы. Где-то нет брусчатки, где-то и вовсе дорог. Уже в процессе выяснилось, с установкой табличек тоже не все так просто.
Николай Иванов, волонтер проекта «Последний адрес»: «Есть дома, которые были разрушены, на их месте стоят другие. Были заявки, которые были заморожены, потому что заявители не собрали денег. Табличка стоит 4 тысячи».
Заявок сегодня уже немало. Но собственных средств у организаторов проекта нет. Их помощь — в поиске информации. В этих мартирологах имена репрессированных. За годы большого террора, с 1937-го по 38-й, в Ленинграде и области истреблены почти 48 тысяч человек.
Тщательно изучаются архивы ФСБ и старые городские карты.
Евгения Кулакова, сотрудник НИЦ «Мемориал», волонтер проекта «Последний адрес»: «Пока из этих 75 заявок только по 3 людям не получили информацию в ФСБ, сказали, что они не располагают сведениями, все трое проходили по делу об убийстве Сергей Кирова — это родственники и друзья убийцы Леонида Николаева».
Жертвами репрессий стали не только известные личности, но и люди, далекие от политики: дворники, учителя, инженеры. На фасаде Фонтанного дома одновременно появились сразу два памятных знака: искусствоведу и гражданскому мужу Анны Ахматовой, Николаю Пунину и его зятю, рабочему Генриху Каминскому.
Анна Каминская, дочь репрессированного Г. Каминского, внучка Н. Пунина: «Мой папа, он еще никем не был, кроме того, что окончил школу и устроился на завод. И все произошло, как в мясорубке, жизнь его свернулась».
Сергей Пархоменко, инициатор акции «Последний адрес», журналист: «За каждой такой табличкой есть живой человек, который сказал, я хочу на этом месте с этим именем поставить табличку. Иногда это родственники, чаще, это люди, которые живут в этом доме».
«Последний адрес» — проект не разовый, он будет продолжаться до тех пор, пока есть желающие увековечить память репрессированных. Примерно через месяц на петербургских домах появятся новые мемориальные таблички. Например, на стенах музея Зощенко в Литературном доме их будет сразу семь.