В доме № 35 по 16-й линии Васильевского острова в годы Большого террора были расстреляны шесть человек. В июне 2019 года «Последний адрес» установил на доме таблички в память о М.В. Брандте, В.И. Платицине и В.С. Чернобровине, а в октябре 2019 года - об А.Н. Адуевском. Сегодня, 19 января 2020 года, здесь установлена табличка Борису Давидовичу Белавину, жившему с семьей в квартире № 23.
Подробности о его судьбе мы узнали из его архивного следственного дела № П-44885 в пяти томах.
Борис Давидович Белавин родился в 1907 году в Пензе. Его отец, Борис Анисимович Белавин, всю жизнь работал весовщиком на железной дороге в Пензе. Мать – домохозяйка, из крестьян, умерла в 1934 году. В семье Белавиных было восемь детей. В Пензе жили два брата, Федор и Георгий, и две сестры, Антонина и Мария, – все четверо педагоги. Сестра Зинаида – химик опытного химкомбината в Ленинграде, сестра Вера – студентка Ленинградского института коммунистического строительства, сестра Александра – домохозяйка в городе Ломов Куйбышевского края.
Борис Давидович был женат на Евгении Александровне, кассире учебного комбината завода № 4 им. Калинина в Ленинграде. В семье росла дочь Лариса.
По профессии Борис Давидович - инженер-механик, с 1923 года он состоял в профсоюзе. Сначала работал слесарем на Рязанско-Уральской железной дороге в Пензе, а в 1928 году был направлен на учебу в Ленинград. В 1932 году он окончил механический факультет Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта. По окончании института по разверстке кадров был назначен помощником мастера депо Ртищево (Саратовская область). С 1933 до 1936 года работал в сортировочном депо Октябрьской железной дороги в Ленинграде. В 1936 году Белавин стал мастером текущего ремонта депо Варшавское Октябрьской железной дороги.
С 1927 года Борис Давидович был членом ВКП(б). Он успешно прошел чистку в партии в 1933 году. Но затем 1 марта (по другим данным – 8 марта) 1937 года его исключили из партии общим собранием депо «за саботаж выполнения приказов Наркомпути и преступно-халатное отношение к выполнению своих прямых обязанностей, граничащее с вредительскими действиями». Вскоре после этого, 10 марта 1938 года, Белавина уволили с работы «как не обеспечившего приказа Наркома №-78/ц».
Борис Давидович был арестован 27 марта 1937 года. Аресту предшествовала докладная записка по следственному делу в отношении коллег Белавина по Варшавскому депо. В записке Белавин был назван участником контрреволюционной вредительской группы при Варшавском депо: «Белавин давал вредительские задания бригадирам Кунаренко и Марковскому по ремонту паровозов, выпуская из ремонта паровозы с дефектами, угрожающими безопасности движения и явной катастрофой поездов, саботировал приказы Наркомпути по оздоровлению паровозного парка, вследствие чего происходили порчи паровозов, задержки и опоздания поездов, что привело к большому количеству междупоездного ремонта. <…> Установил, как систему, обирание частей с паровозов, находящихся в ремонте и, в особенности, практиковал обирание частей с паровозов спецзапаса НКПС, имеющих оборонное значение».
В квартире Бориса Белавина был произведен обыск. Среди изъятых документов, блокнотов и записей – брошюра Сталина «Троцкизм или ленинизм» с подчеркиваниями по тексту.
Уже на втором допросе следователь спрашивает Белавина о Сергее Александровиче Федорове, арестованном к тому времени муже его сестры, Зинаиды. Белавин показывает, что встречался с Федоровым часто: «территориальная близость способствовала частому общению, т.к. оба проживаем на Васильевском острове», брал у него читать книгу «История партии» Зиновьева, а также видел у него дома книги «Ленинизм» Зиновьева и «Диалектика природы» Бухарина. Белавин признает, что Федоров «имел взгляды и контрреволюционную троцкистско-зиновьевскую идеологию, которую старался передать другим и совлечь (так в оригинале. - прим. ред.) на путь к-р. троцкизма». С Федоровым Белавин, по его словам, обсуждал крестьянский вопрос («Федоров подвергал резкой критике советскую политику и коллективизацию, так как она ведет к нищете»), внутреннюю политику («в партии существует зажим, совершенно невозможно высказать свою точку зрения»), индустриализацию («взятые темпы являются нереальными, непосильно для рабочего»). Белавин признается, что соглашался по этим вопросам с Федоровым.
15 апреля 1937 года Белавин «признается»: «Причиной моей вредительской деятельности является обработка контрреволюционера и троцкиста Федорова. Будучи недоволен политикой партии по крестьянскому вопросу и индустриализации, как сказано выше, я стал заниматься вредительской деятельностью».
Согласно обвинительному заключению, «мастер Белавин Б.Д., будучи скрытым троцкистом, настроенным антисоветски, имел связь со своим родственником Федоровым, осужденным за к-р. троцкистскую деятельность, и будучи им обработан, с к-р. целью проводил в депо вредительскую работу, направленную на развал паровозного парка», «опошлял и дискредитировал стахановское движение тем, что в число стахановцев включал людей, которым делал приписки, занимался очковтирательством, не указывая полностью числа больных паровозов».
Вместе с Белавиным по делу проходило еще несколько человек: Николай Николаевич Андреев, Сергей Антонович Радоман, Климентий Дмитриевич Иванов, Виктор Георгиевич Марковский, Георгий Савельевич Кудров, Николай Александрович Кунаренко.
Дело Белавина и других рассматривалось несколько дней – с 26 августа по 2 сентября 1937 года – на закрытом заседании в здании Витебского вокзала. К заседанию были привлечены эксперты, которые давали разъяснения на вопросы о технических неисправностях поездов.
В судебном заседании Белавин свою вину полностью не признал, пояснив, что у него не было умысла вредительства: «я выполнял распоряжения, не приняв их как вредительство». Он также сообщил суду, что Федоров не давал ему вредительских установок, а показания на него он подписал по настоянию следователя.
Приговором спецсостава Линейного суда Октябрьской железной дороги Белавин, Андреев и Иванов были приговорены к расстрелу с конфискацией принадлежавшего им имущества. Кудров, Марковский, Кунаренко и Радоман были осуждены на сроки от восьми до десяти лет лишения свободы, с пятью годами поражения в правах и конфискацией имущества.
4 октября 1937 года Коллегия по транспортным делам Верховного суда СССР, рассмотрев кассационные жалобы осужденных, заменила Андрееву расстрел на 15 лет заключения и пять лет поражения в правах. Приговоры в отношении остальных фигурантов дела были оставлены в силе.
В 1948 году Верховный суд СССР переквалифицировал обвинение в отношении уже 10 лет как расстрелянного Белавина и заменил ему расстрельный приговор на лишение свободы сроком на пять лет.
Еще через 11 лет, в 1959 году, постановлением Пленума Верховного суда СССР Борис Давидович Белавин и его «подельники» были реабилитированы.
Церемония установки таблички "Последнего адреса": фото
