Москва, Потаповский переулок, 9-11/7

По адресу Потаповский переулок, 9-11/7 (угол Потаповского переулка и улицы Покровка) в 1928-1929 годах для кооператива «Военный строитель» был построен комплекс жилых зданий в стиле конструктивизма (архитекторы К.В. Аполлонов, Н. Якобсон и инженер Д. Бер). Часть корпусов этого комплекса выходит на Чистопрудный бульвар.

В 1930-х годах в комплексе жили многие семьи военных, размещалась редакция газеты «Красная Звезда».

В годы Большого террора десятки жителей кооператива «Военный строитель» были репрессированы и расстреляны или получили длительные лагерные сроки. В базе «Мемориала» только расстрелянных насчитывается более 70 человек, из них 23 человека жили в корпусе, расположенном на углу Покровки и Потаповского переулка.

Еще летом 2015 года «Последний адрес» получил заявку от внука одного из репрессированных на установку памятного знака Кириллу Ивановичу Янсону. Затем нам поступило еще несколько заявок на этот дом. И вот наконец осенью 2020 года, после переговоров с жильцами дома, нам удалось получить разрешение на установку четырех мемориальных табличек. При этом несколько жильцов, вдохновившись идеей проекта «Последний адрес», решили подать заявки и на остальных репрессированных.

В середине февраля 2021 года здесь появились первые девять табличек. В середине апреля 2021 года мы установили еще восемь памятных знаков. Сегодня к ним добавились еще четыре таблички.

Владимир Петрович Хандриков родился в 1896 году в Волоколамске. В 1917 году он вступил в РКП(б) и с 1918 года служил в частях только что сформированной Красной Армии.

В 1925 году Владимир Петрович стал слушателем Военно-технической академии РККА, созданной в Ленинграде на основе Михайловской артиллерийской академии. Он окончил академию как военный инженер-строитель, и вся его последующая служба прошла в строительных частях РККА.

С 1929 по 1932 год Хандриков руководил одним из отделов строительного управления Московского военного округа, с 1932 по 1933 год возглавлял строительное управление Белорусского военного округа.

В 1933 году Владимира Петровича перевели в Москву, и с этого времени он служит в строительном управлении РККА. В начале 1930-х годов Хандриков руководил строительством нового корпуса санатория РККА в Юсуповском имении Архангельское. В 1935 году ему было присвоено звание бригадного инженера, он стал начальником 12-го отдела квартирно-строительного управления РККА и в этой должности служил до ареста.

Роковым для Владимира Петровича стало 23 марта 1937 года. В этот день на допросе у Ежова фамилию Хандрикова в числе других участников «антисоветской троцкистско-зиновьевской организации» назвал арестованный начальник управления инженерных войск Балтийского флота. Он сообщил, что Хандриков был слушателем Военно-технической академии, а поскольку располагалась она в Ленинграде, то ниточка к Зиновьеву, руководившему в те годы Ленсоветом, протянулась сама собой. К моменту этого допроса Зиновьев был уже расстрелян, но в задачу, поставленную Сталиным перед НКВД, входило разоблачение как можно большего числа его сторонников. Ежов немедленно сообщил содержание допроса Сталину, и 30 апреля 1937 года Хандриков был арестован. Его фамилия есть в сталинском расстрельном списке от 10 июля 1937 года.

14 июля 1937 года Хандриков был приговорен к смертной казни и в тот же день расстрелян. Ему был 41 год.

Владимир Петрович Хандриков был реабилитирован в 1956 году.

Всеволод Николаевич Черневский родился в 1895 году в городе Катта-Курган в Туркестане (ныне – районный центр Самаркандской области республики Узбекистан). Всеволод был средним сыном Николая Ивановича Черневского, морского офицера и революционера-народника, за политическую деятельность разжалованного в рядовые и сосланного в Катта-Курган в 1887 году. Впоследствии Николай Иванович примкнул к партии социалистов-революционеров (ПСР), стал членом ЦК эсеров Туркестана. Трое его сыновей – Александр, Всеволод и Николай – пошли по стопам отца.

В 1914 году Всеволод Черневский вступил в партию эсеров и примкнул к ее левому крылу (ПЛСР, Партия левых социалистов-революционеров). В 1917 году, живя в Харькове, он стал делегатом 3-го съезда ПСР и одним из редакторов партийной газеты «Земля и воля». В 1918 году с правом решающего голоса он участвовал во 2-м съезде левых эсеров. Как член мандатной комиссии он выступил на съезде с докладом по вопросам, связанным с разработкой устава ПЛСР.

В 1918 году Всеволод Черневский вернулся в Туркестан и вошел в ЦК партии левых эсеров Туркестана. В эти годы он вместе с отцом, ставшим после 5-го съезда Советов Туркестана наркомом промышленности, и братьями активно участвовал в борьбе за власть, отстаивая позиции своей партии. В августе 1918 года он был избран младшим товарищем председателя ташкентского Совета, во главе которого в этот момент стоял его отец. В 1919 году Всеволод Черневский был председателем оргбюро левых эсеров (борьбистов-максималистов) Туркестана. Острые и непримиримые противоречия между большевиками и эсерами привели к тому, что 27 ноября 1919 года Черневский-старший и трое его сыновей по постановлению ЧК Туркестана были арестованы и высланы за пределы края, в Оренбург, под милицейский надзор. Николай Иванович выступил за объединение с РКП(б) и даже написал в ЦК партии обращение об этом, но сам в партию большевиков не вступил. По непроверенным сведениям, Николай Черневский умер в 1929 году. Подробностей его судьбы и судьбы его сыновей Александра и Николая мы не знаем, хотя один из братьев мельком упомянут в воспоминаниях дочери Всеволода Черневского, Гелии, в связи с арестом ее отца.

Всеволод Николаевич, живя в Оренбурге, публично отмежевался от эсеровской партии и вступил в РКП(б). Вскоре после этого он перебрался в Москву.

До 1935 года Черневский был политработником РККА: комиссаром 28-й горно-стрелковой дивизии в городе Орджоникидзе, начальником отдела Политуправления РККА, замполитом Военной электротехнической академии в Ленинграде. В 1935 году он был значительно понижен в звании и переведен в интендантскую службу Красной Армии, где занимался вопросами армейского снабжения. В 1937 году Всеволод Николаевич в чине бригадного интенданта возглавлял отдел строительно-квартирного управления РККА.

15 ноября 1937 года Черневский был арестован. Основной причиной ареста, безусловно, стало его эсеровское прошлое. В «Сводке важнейших показаний арестованных по ГУГБ НКВД СССР за 26 февраля 1938 года», направленной Ежовым Сталину, есть несколько упоминаний имени Черневского. Так, на допросе бывшего члена Украинской партии левых социалистов-революционеров (борьбистов) Эрлиха последний «сознался в том, что с 1930 года он является участником антисоветской левоэсеровской организации, в которую был завербован бывшим членом ЦК левых эсеров-борьбистов Качинским Владимиром Максимовичем (разыскивается).

Как участников этой организации Эрлих назвал Черневского Всеволода Николаевича <…>. Кроме этого, Эрлих показал, что в 1919 году он был командирован ЦК украинских левых эсеров-борьбистов в Ташкент со специальным заданием установить связь с ЦК левых эсеров Туркестана и передать им установку о необходимости сохранить от разгрома эсеровские организации путем вхождения левых эсеров в коммунистическую партию.

По приезде в Ташкент Эрлих связался с членом ЦК левых эсеров Туркестана Черневским Всеволодом Николаевичем, которому передал эту установку и привезенную эсеровскую литературу.

В соответствии с установками ЦК левых эсеров-борьбистов Черневский и Эрлих создали в Ташкенте организационное бюро левых эсеров-борьбистов Туркестана и составили двурушническую декларацию в ЦК ВКП(б)».

Тот факт, что никакой «ВКП(б)» в 1919 году еще не существовало, а письмо в ЦК РКП(б) писал не Всеволод, а его отец, Николай Иванович, следователей вовсе не смутил.

22 августа 1938 года Военная коллегия Верховного суда СССР по обвинению в «участии в военном заговоре», ставшем в годы Большого террора формальным основанием для уничтожения десятков тысяч офицеров Красной Армии, приговорила Всеволода Николаевича Черневского к смертной казни, и в тот же день он был расстрелян. Ему было 43 года.

Девятиклассник Олег, сын Черневского, так описал арест отца в своем дневнике, который он впоследствии передал в общество «Мемориал»: «В два часа [ночи] – будят. В квартире обыск. Ужас. Кончили обыск в 1 ч [дня], забрали папу. Ужасно. Попрощался по-хорошему. Последние его слова ко мне: «Будь хорошим комсомольцем, береги маму». В школе получил два отл[ично]. За немецкий и геометрию. Не могу писать. Жутко».

На этом испытания Олега и его сестры Гели не закончились: в самом начале 1938 года была арестована и их мать, Анна Андреевна.

Анна Андреевна Черневская, урожденная Крастынь, родилась в окрестностях Риги в 1894 году, окончила Рижскую гимназию и работала сельской учительницей. В 1914 году она перебралась в Москву и стала библиотекарем. В 1920 году Анна вышла замуж за Всеволода Черневского, вскоре у них родился сын Олег, а затем дочь Гелия. Большая часть семьи Анны осталась в Латвии, ставшей независимым государством. Как рассказывала Анна Андреевна на допросе, она до 1932 года продолжала переписку с сестрой и другими родственниками, но затем перестала получать ответы на свои письма.

5 января 1938 года Анну Андреевну арестовали как «члена семьи изменника родины» (ЧСИР). На допросах следователи добивались от нее признания в том, что она знала об антисоветской деятельности мужа. В ответ она рассказала, что в самом начале их совместной жизни Всеволод Черневский признался ей, что был активным членом левоэсеровской партии, но затем открыто отмежевался от своих прежних политических убеждений. На вопрос следователя, сообщила ли Анна Андреевна органам власти о прежней политической позиции мужа, она ответила, что не считала это нужным, поскольку сам Черневский официально сообщил об этом. Все это она повторяла на следующих допросах, категорически отказываясь признавать свою вину в сотрудничестве и недоносительстве.

В обвинительном заключении Анне Андреевне припомнили ее происхождение из семьи зажиточного крестьянина и то, что она не донесла на мужа, то есть тем самым стала его соучастницей. 9 сентября 1938 года Особое совещание при НКВД СССР приговорило Анну Черневскую к восьми годам заключения в исправительно-трудовой лагерь. Для отбывания наказания ее этапировали в Потьму, пересыльный пункт мордовских лагерей, затем перевели в Сегежский лагерь, принадлежавший системе карельских лагерей. Здесь в 1941 году Анне Андреевне и ее родственникам, оставшимся на свободе, удалось добиться разрешения на свидание с дочерью, которая к этому времени только что окончила школу в Ленинграде, где жила на попечении тетки – сестры отца Зои Николаевны Черневской. Матери и дочери было предоставлено трехдневное свидание с возможностью видеться по три часа день.

Кто же мог предполагать, что в заранее назначенный день отъезда на свидание – 22 июня – начнется война. На семейном совете родня решила поездку не отменять, и девушка отправилась в путь. В написанных ею много позже воспоминаниях об этой поездке и свидании с матерью так много трогательных и страшных деталей, что пересказать их невозможно.

Встреча с дочерью стала последней радостью в жизни Анны Андреевны. Вскоре после начала войны заключенных карельских лагерей в связи с приближением фронта перевели в казахстанские лагеря. Анна Андреевна оказалась в печально знаменитом АЛЖИРе – Акмолинском лагере жен изменников родины. Здоровье ее к этому времени было окончательно подорвано, переписка с детьми прервалась, и только в 1957 году, после длительных поисков и многократных запросов, они получили справку о том, что их мать умерла в лагере 7 декабря 1942 года.

Анна Андреевна и Всеволод Николаевич Черневские были реабилитированы в 1957 году, но о расстреле отца дети узнали только в 1988 году.

Архивные документы Черневских

Петр Прокофьевич Лукашевич родился в 1895 году в городе Вольмар Лифляндской губернии (ныне – город Валмиери Латвийской республики). Из оккупированной во время Первой мировой войны Лифляндии он перебрался в Центральную Россию. Здесь в 1920 году Петр вступил в РКП(б), получил высшее образование и начал службу в военно-морском флоте РККА.

В 1935 году Петру Лукашевичу было присвоено звание капитана второго ранга, и он стал начальником отдела кадров Управления морских сил (УМС) РККА.

С середины 1937 года начались повальные аресты среди высшего и среднего командного состава военно-морского флота. 4 февраля 1938 года был арестован и Петр Прокофьевич. В «Сводке важнейших показаний арестованных по ГУГБ НКВД СССР за 19-20 февраля 1938 года», которые НКВД регулярно предоставлял Сталину, есть отчет о допросе Лукашевича и очной ставке с другими арестованными офицерами и командирами флота, среди них и его сосед по дому в Потаповском переулке инженер-флагман Б.Е. Алякрицкий («Последний адрес» 11 апреля 2021 года установил ему памятный знак). Все обвинения против подследственных строились по самой простой схеме: к тому или иному направлению профессиональной деятельности обвиняемого прибавляются характеристики «вредительски», «в подрывных целях» и т.д. В результате каждодневная работа превращается в преступление: «вредительски создавал», «в подрывных целях проводил», «с контрреволюционными намерениями организовывал…». Против некоторых упомянутых в ходе допроса фамилий стоит пометка «не арестован», но мы понимаем, что судьба этих людей уже предопределена приказом свыше.

На очной ставке Лукашевич якобы сознался в том, что был участником антисоветского военного заговора, в который его завербовали в августе 1936 года. Как участник заговора он «провел вредительский расчет потребного кадра командного состава для обеспечения строительства и развертывания большого флота. Вел линию на сохранение троцкистско-зиновьевских и офицерских кадров во флоте и в центральном аппарате УМС РККА как базу для вербовок в заговор. Проводил задержку в присвоении военных званий нач. составу. Сорвал план оргмероприятий в деле комплектования рядовым составом флота».

Имя Петра Прокофьевича Лукашевича есть в сталинском расстрельном списке от 28 марта 1938 года. Дела всех входящих в эти списки людей поступали на рассмотрение Военной коллегии Верховного суда, которая 3 апреля 1938 года приговорила Лукашевича к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в тот же день. Ему было 43 года.

Петр Прокофьевич Лукашевич был реабилитирован в 1957 году той же Военной коллегией Верховного суда «за отсутствием состава преступления».

Церемония установки табличек «Последнего адреса»: фото, 
видео: установка таблички Всеволода Николаевича Черневского и Анны Андреевны Черневской,
установка таблички Владимиру Петровичу Хандрикову,
установка таблички Пётру Прокофьевичу Лукашевичу.