Москва, Остоженка, 5

Семиэтажный дом № 5 по Остоженке был построен в 1913-1914 годах по проекту архитектора В.В. Воейкова. Заказал строительство доходного дома граф В.А. Баранов. Дом отличает цвет – розовый – и оформление фасада: два столбца эркеров и четыре столбца неглубоких лоджий.

Согласно базам «Мемориала», не менее четырех жильцов этого дома стали жертвами политических репрессий. Сегодня мы установили табличку одному из них. Заявку подал журналист Пётр Черёмушкин. Вот как он объяснил свое решение: «Имя Игнатия Петровича Стыврина я знал с раннего детства, и для меня это было, возможно, первое имя человека, которое я узнал как жертвы сталинских репрессий. Его дочь, Валентина Игнатьевна Стыврина, была ближайшей подругой моей мамы, Марины Вацлавовны Кретович. В детстве я часто бывал в этой огромной коммунальной квартире № 4 на четвертом этаже, где жила тетя Валя в одной комнате со своей матерью Зинаидой Александровной. Входная дверь была обита объявлениями о том, в какой почтовый ящик какую газету класть и кому сколько раз звонить. Квартира была пропитана запахом кошек и полна всяких людей, с которыми моя мама общалась с разной степенью дружественности. Там я узнал, что такое кухня в коммунальной квартире. В коридоре висел телефон, который долго занимать было нельзя. Из этой квартиры Игнатия Петровича Стыврина и увели на расстрел.

В этом же доме, но в другом подъезде, жили мои бабушка с дедом. В мамином и Валином детстве они выгуливали двух девчонок на Гоголевском бульваре. Они очень тепло и с сочувствием относились к Вальке - они считали ее «несчастной девчонкой, отца которой убил Сталин». Громко об этом до поры до времени не говорили. Но когда я вытащил из сарая старые журналы «Огонек» с портретами Сталина на всю обложку, бабушка рассказала мне историю отца тети Вали, которого расстреляли просто так, ни за что, простого инженера-латыша, которого обвинили в шпионаже. Рассказала для сведения. Тетя Валя всегда присутствовала в нашем доме и в горестях, и в радостях. Она была и на дедовых пышных юбилеях, и на маминых поминках. Она приезжала по выходным на дачу и привозила деду перестроечные издания «Московские новости» и «Огонек», и они бурно обсуждали прочитанное. Всю свою жизнь тетя Валя проработала в библиотеке Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и стала даже заместителем директора. Она была правоверной коммунисткой, не любила Ельцина. До конца не верила, что Бухарина могут реабилитировать. Она не вышла замуж, и у нее не было детей. Она была высокого роста, носила роговые очки и лицом чем-то напоминала Валентина Сергеевича Зорина. Когда она переехала в другую квартиру в районе Самотечной площади, к ней продолжали приходить ее друзья из ИМЛ, которые отличались немалым свободомыслием, как ни странно, свойственным сотрудникам этого партийного учреждения. Она любила шумные кампании, обладала тонким чувством юмора и от души могла посмеяться. Она курила как паровоз. В 1993 году, когда приоткрыли архивы, тетю Валю пригласили на Лубянку и показали дело отца, которое даже позволили скопировать. Когда мой дед, член-корреспондент АН CССР Вацлав Леонович Кретович, беспартийный поляк, увидел это дело и услышал рассказ тети Вали, он был в шоке. Он все время повторял: «Валя, Валя, почему меня не тронули? Как я спасся? Как я выжил?»

Тетя Валя умерла 17 ноября 2013 года в день катастрофы самолета «Боинг» в Казани. Я занимался освещением этой трагедии издали и не был в России, и не смог присутствовать на похоронах. С инициативой установки этой таблички я выступил, чтобы почтить память тети Вали, Валентины Игнатьевны Стывриной, и ее отца, Игнатия Петровича».

Игнатий Петрович Стыврин родился в 1893 году в деревне Прусаки Двинского уезда Витебской губернии в крестьянской семье. По национальности – латыш.

Согласно анкете арестованного, в 1915 году Игнатий Петрович служил в царской армии рядовым, с сентября 1917 по май 1918 год состоял в партии левых эсеров. «Вступил я в партию эсеров в коллективе завода Сименс-Шуккерт, работая слесарем-монтажником. <…> По линии эсеровской партии я работал членом Нарвского районного совета Петрограда в комиссии по санитарной части от завода Сименс-Шуккерт. Выбыл из партии эсеров после эсеровского восстания против советской власти», - сообщил он на первом допросе.

К моменту ареста Стыврин работал инженером-электриком в Московском монтажном бюро Электропрома.

Игнатия Петровича арестовали 15 марта 1938 года и обвинили в «шпионской деятельности в пользу латвийской разведки». В справке на арест говорится, что Стыврин «в 1917 году состоял в партии левых эсеров», в 1935 году «проник на объект оборонного значения «Военэлектрострой» МВО с целью шпионажа», «имеет связи с родственниками, проживающими в Латвии». Все это и послужило поводом для ареста.

По версии следствия, Игнатий Петрович был завербован для работы на латвийскую разведку в 1933 году, когда работал старшим инженером в Отделе контрольного строительства Главного военно-мобилизационного управления Наркомата тяжелой промышленности.

Через два месяца, 23 мая 1938 года, его приговорили к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 7 июня 1938 года. Ему было 45 лет.

У Игнатия Петровича остались жена и четырехлетняя дочь Валентина.

Игнатий Петрович Стыврин был реабилитирован посмертно в 1957 году. За год до этого его жена Зинаида Александровна Васильева получила фальшивое свидетельство о смерти, согласно которой Игнатий Петрович якобы скончался 20 августа 1942 года от паралича сердца. 

Истинную причину и дату смерти родные узнали лишь в 1990-е годы.

Документы следственного дела

Церемония установки таблички "Последнего адреса": фото, видео