Москва, Большая Почтовая улица, 18/20, корпус 11

На территории между нынешними улицами Большая Почтовая, Новая Дорога и Рубцов переулок в 1927-1929 годах был возведен комплекс жилых домов в стиле конструктивизма для высшего командного состава РККА по проекту архитектора Михаила Мотылева. В этом комплексе, как и в других построенных в конце-1920-х-начале 1930-х годов рабочих поселках в Москве, были использованы типовые секции планировки квартир, одобренные Моссоветом по итогам конкурса по разработке проектов жилых домов. Дома на Большой почтовой сначала прозвали просто – Новые дома, затем они получили название «Буденовский поселок». Пятиэтажные дома из красного кирпича S-образной формы образуют полузамкнутые дворы, создающие ощущение изолированности. Оригинальный двухцветный фасад сохранился до наших дней. В поселке было все для комфортной жизни: свои ясли и детский сад, клуб, библиотека, магазины, в квартирах – т.н. холодный шкаф на кухне, ванная с газовой колонкой, туалет с небольшим окном, выходящие на две стороны окна, обеспечивающие сквозное проветривание.

В 1930-е годы не менее 48 жильцов этого комплекса зданий стали жертвами политических репрессий. Сегодня мы установили на фасаде корпуса 11 памятный знак одному из них. Заявку подал правнук репрессированного Михаил Щербаков. Он же подготовил для нас статью о своем деде, которую мы публикуем ниже.

Михаил (Мойше) Борисович Гипшман родился в 1904 году в Варшаве в еврейской семье. Как и большая часть сведений о жизни, не сохранилась даже дата его рождения, но известно, что в 1924 году тогда еще Моисей (Мойше) переходит польско-советскую границу и берет имя Михаил.

По семейному преданию, он перешел границу нелегально, без документов, спрятавшись в телеге. Много позже, в постановлении на арест, оперуполномоченный УНКВД Суворов запишет: «перебежчик госграницы».

Причина для такого решения крылась в его вере в коммунистические идеалы, и уже в 1925 Михаил Гипшман подает заявление на вступление в ВКП(б). В партию его приняли в 1927 году.

Первое время Гипшман живет в Украине, где в 1926 году в Киеве поступает на военную службу. Вероятно, служба проходила в войсках ОГПУ-НКВД. Сохранилась его фотография с подписью «Пополнение 1904 года при 5 дивизионе 4–го краснознаменного полка В.О.Г.П.У, Киев».

Служба в репрессивном аппарате заканчивается быстро – Гипшман получает ранение и впоследствии оказывается в Москве, в госпитале им. Н.Н. Бурденко. Там он знакомится со своей будущей женой, Двойрой (Дорой) Иосифовной, работавшей медсестрой, и вскоре заключает с ней брак.

В 1929 году в семье появляется дочь Софья. В Москве Михаил Борисович устраивается на службу в Московский кожевенный завод им. Л.М. Кагановича. Эта часть биографии даёт предположение о том, что семейное дело, как и у многих еврейских семей, могло быть связано с сапожным или ткацким делом. В анкете арестованного в графе «социальное происхождение» записано: «рабочий, заготовщик-обувщик».

В 1932 году Гипшман становится директором кожзавода «Красный кожевник». Заводов с таким названием существовало несколько, но в Москве такое название носила национализированная фабрика «Товарищества Алексея Бахрушина и сыновья», и та входила вместе с заводом им. Кагановича в трест «Мосгоркож».

Административная должность позволяет получить молодой семье квартиру в только что построенном архитектурно-модернистском «Буденовском поселке» в Басманном районе Москвы. Сохранился семейный рассказ, согласно которому трехкомнатная квартира была воспринята социалистически настроенным Михаилом Борисовичем как излишняя роскошь, себе, жене и дочери он оставил две комнаты, одну же передал рабочему со своей фабрики.

В январе 1937 года Гипшман уходит с должности директора «Красного кожевника» и направляется в Александров руководить фабрикой «Возрождение» (национализированная пунцово-красильная и ситцепечатная фабрика товарищества мануфактуры Василия Павловича Зубова).

Фабрика была остановлена в 1919 году, но в 1923 году она была переименована в фабрику «Возрождение» и возобновила работу в 1925 году. Основой производства становятся кожзаменители, и в 1937 году ее переименовывают в «Первую государственную фабрику искусственно-кожевенных деталей», «Искождеталь».

22 августа 1937 года Михаила Борисовича арестовывают по обвинению в ведении «шпионской деятельности в пользу Польши». «Основанием» для обвинения стала «встреча с иностранным туристом» в гостинице «Савой».

Его жена, на тот момент беременная сыном, отправляется в Александров в попытках разыскать мужа. На месте директора завода она видит другого человека, которому вспыльчиво говорит, что «вас тоже может не стать, как его».

Поиски не увенчиваются успехом, и в сентябре, раньше срока, рождается сын Иосиф. Дочь Софья в это время находилась у дальних родственников, и это, вместе с нахождением в роддоме, вероятно, спасло семью, т.к. властями по адресу в Москве не были обнаружены родственники «врага народа».

«Следствие» было скорым, и уже 28 октября 1937 года «тройка» приговаривает Михаила Борисовича к расстрелу. Приговор приводится в исполнение 1 ноября 1937 года «в 23 ч.».

Семья остается жить в квартире еще долгое время, возвращается туда после войны из эвакуации, из Башкортостана. Вдова пишет оттуда письма о реабилитации, которого добивается в 1956 году. Тогда же, в 1956 году, ей выплатили зарплату мужа за два месяца – «время вынужденного отсутствия на работе» (то есть с момента ареста до момента вынесения приговора).

Дом, указанный как место рождения Михаила Гипшмана в Варшаве, улица Leszno, дом 46, квартира 9, оказывается за границей варшавского гетто, но терпит судьбу большинства варшавских домов и уничтожается во время второй мировой войны. Оставшиеся в Варшаве сёстры Михаила, чьи имена неизвестны, погибли в гетто.

Выжившие потомки остаются в Москве, Израиле, Германии. Фабрика «Искождеталь», впоследствии «комбинат Искож» или «Александров-искож», просуществовала до 2014 года. 

Архивные фотографии и документы следственного дела

Церемония установки таблички «Последнего адреса»: фото, видео