Дом Иерусалимского Патриаршего подворья по адресу Гоголевский бульвар, 29 был построен в 1892 году по проекту архитектора А.С. Каминского. В 1910-х годах в доме размещалось Генеральное консульство Греции. В 1918 году в квартире №12 находился Наркомат по делам национальностей, возглавляемый Сталиным. В 1930-х годах дом был надстроен верхним этажом. В 2004 году здание при реконструкции было практически полностью снесено – сохранился лишь фасад.
Согласно архивным данным, не менее восьми жильцов этого дома были в свое время репрессированы. В апреле 2016 года мы установили таблички четверым из них. В августе 2020 года здесь появились еще три памятных знака, в ноябре того же года – еще одна табличка. Сегодня к ним добавился девятый памятный знак.
Иван Яковлевич Бураго родился в 1896 году в деревне Шепетлево Севского уезда Орловской губернии, с 1920 года перешедшего в состав Брянской губернии. Выходец из крестьянской семьи, он до 1915 года жил в семье родителей, занимавшихся, как написано с его слов в анкете арестованного, «мелочной торговлей». С 1915 года Иван Яковлевич работал в Брянске на заводе «Брянский арсенал», параллельно с этим учился и получил среднее образование. В Брянске он прожил до 1930 года, после заводской работы перейдя на железную дорогу. Из показаний Бураго мы также знаем, что с 1919 по 1921 год он служил в Красной армии в должности помощника командира роты.
Перечисляя состав своей семьи, Иван Яковлевич называет отца, мать, двух братьев и дочь Регину, которая, по его словам, «живет в Челябинске при матери».
Переехав в Москву, Бураго поступил на работу в государственный акционерный трест «Орга-металл», занимавшийся проектированием, строительством и оснащением металлообрабатывающих предприятий. «Орга-металл» размещался в специально для него построенном конструктивистском здании на углу Каланчевской улицы и Орликова переулка. В этом тресте Иван Яковлевич служил сначала в должности контролера- конструктора, а затем по направлению треста работал на нескольких машиностроительных предприятиях в разных городах страны. Все это мы знаем из характеристики, приобщенной к его следственному делу. Среди прочего в этой характеристике, написанной явно по запросу НКВД, есть одна фраза, по-видимому, сыгравшая роковую роль в судьбе Ивана Яковлевича: «…был заместителем арестованного врага народа Гребеневича». Завершается характеристика довольно сбивчивыми словами: «За время работы проявлял инициативу; скрытный. В общественной жизни участия не принимал».
22 ноября 1937 года Ивана Яковлевича арестовали. Допрашивали его следователи особого отдела 1-й дивизии ПВО Московского военного округа, что объясняется, видимо, намерением включить Бураго в тот полностью сфальсифицированный «заговор» в Московском военном округе, который в это время раскручивали чины НКВД. Поскольку никаких прямых обвинений следователи предъявить не могли, все допросы строились вокруг сослуживцев и знакомых Ивана Яковлевича, которые были к этому времени уже арестованы. Прежде всего, интерес вызывали иностранные специалисты, работавшие в тресте «Орга-металл», и его с ними отношения. На допросе Бураго перечислил всех иностранцев, с которыми он находился в служебных контактах, но все обвинения в сотрудничестве с ними по «шпионской линии» категорически отвергал до конца следствия, и это зафиксировано в обвинительном заключении. На вопросы об арестованном немецком специалисте У. Гетце он рассказал, что его уже допрашивали по поводу этого человека и даже пытались вербовать, но он отказался стать осведомителем. Не добившись от Ивана Яковлевича признаний в шпионаже, следователи, ссылаясь на свидетелей, стали предъявлять ему обвинения в антисоветских настроениях и критических высказываниях о политике советской власти. В частности, ему вменялось то, что он, по словам одной его знакомой, выключил радио в тот момент, когда транслировался текст новой советской конституции. Перед предполагаемой поездкой за границу Бураго якобы сказал ей, что возвращаться не собирается и потому оставляет ей свой патефон.
В конечном счете, следователи так и не добились от него требуемых признаний, и дело было направлено на рассмотрение Особого совещания (ОСО), которое 2 марта 1938 года приговорило Ивана Яковлевича к пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере (ИТЛ). Для отбывания срока Иван Яковлевич был этапирован в Ухто-Ижемский исправительно-трудовой лагерь и умер там 20 сентября 1941 года.
Иван Яковлевич Бураго был реабилитирован в 1989 году.
Церемония установки таблички «Последнего адреса»: фото, видео
