Город Дно – крупная станция Северо-Западного региона России, расположенная на пересечении железных дорог Ленинград–Витебск и Бологое–Псков.
Впервые деревня Дно упоминается в Переписной оброчной книге Шелонской Пятины за 1501 год. В 1570 году Дно и многие близлежащие деревни попали в опричнину. В Дно в это время было 33 двора –14 крестьянских и 11 ремесленных. Селом владел Афанасий Васильевич Бельский, родственник Малюты Скуратова.
В конце XVII–начале XVIII веков каждый десятый мужик дновской деревни был сослан на строительство Санкт-Петербурга. К середине XVIII века Дно стало одним из довольно крупных селений на востоке Порховского уезда.
В 1894–1897 годах здесь строят веерное паровозное депо с поворотным кругом и малыми железнодорожными мастерскими, обустраивают железнодорожные коммуникации, станционные здания, водокачку, пакгауз. К северу от станционных путей по типовому проекту был построен маленький одноэтажный деревянный вокзал с платформой. Станцию же назвали Дно – по названию села, а за деревней, расположенной севернее от вокзала, для различия со станцией закрепилось название Донщина.
Весной 1898 года началось строительство другой железной дороги Дно – Новосокольники, по которой движение открылось уже в 1901 году. Был построен и новый железнодорожный вокзал островного типа.
1 марта 1917 года в течении нескольких часов на станции Дно в ожидании Председателя Государственной Думы М.В. Родзянко находился литерный поезд императора Николая II, следовавший из Ставки в Могилеве в Санкт-Петербург, но, по стечению обстоятельств, попавший в Псков.
В сентябре 1919 года дновские железнодорожники изготовили бронепоезд, назвав его «Вихрь». В Великую Отечественную войну под № 219 бронепоезд участвовал в разгроме немцев под Псковом.
В июле 1941 года город Дно был захвачен немцами, которые превратили его в узел обороны. Город был освобожден в конце февраля 1944 года.
До войны здесь проживало почти 15 тысяч человек. В первые дни после освобождения их насчитывалось всего несколько сотен. Из 1 600 довоенных зданий осталось по окраинам всего лишь несколько небольших деревянного типа домиков. Вся центральная часть города была полностью уничтожена. На железнодорожном узле взорвано всё путевое хозяйство.
Был разрушен до основания и дом № 10 по улице Урицкого (до революции – 2-я Церковная улица), в котором до войны проживал Петр Антонович Илькевич, и в котором его арестовали. На этом месте сейчас находится дом 1963 года постройки.
(из неопубликованной книги С.В. Егорова [г.Дно] «Штрихи истории ложатся на страницы…»)
Сегодня на этом доме мы установили памятный знак Петру Антоновичу Илькевичу, работавшему в 1930-х годах дежурным по станции Дно. Заявку на установку таблички подала праправнучка Илькевича Полина Медведева.
Петр Антонович Илькевич родился в 1902 году в деревне Уречье Вилейского уезда Виленской губернии (ныне – Беларусь) в крестьянской семье. В различных справках национальность Петра указана разная: поляк или белорус. Он рано остался сиротой: его отец скончался в 1904 году. До революции Петр занимался хозяйством, согласно анкете арестованного, одно время служил рассыльным в Лесном политехническом институте, затем работал по найму. Он окончил два класса городского училища по профессии «сапожник и конторщик».
С 1934 года Петр Антонович был кандидатом в члены ВКП(б). Был женат на Прасковье Дмитриевне, домохозяйке, в семье воспитывались три дочери: Евгения (1922 г.р.), Валентина (1924 г.р.) и Галина (1926 г.р.).
К моменту ареста Илькевич работал дежурным по станции Дно Октябрьской железной дороги (Псковская область).
Петра Антоновича арестовали 2 октября 1937 года и поместили в тюрьму в городе Старая Русса, затем он был переведен в 1-ю Ленинградскую следственную тюрьму. В постановлении на арест указано, что он якобы «на протяжении 1936-1937 годов проводил антисоветскую деятельность, направленную против мероприятий ВКП(б) и советской власти». С этим постановлением Илькевича ознакомили лишь 28 октября, о чем есть пометка в самом документе. В тот же день прошел первый полноценный допрос (на допросе 3 октября следователь лишь собрал анкетные данные Илькевича). Протокол допроса содержит только вопросы, касающиеся нахождения родных и близких Петра Антоновича. Он перечисляет свою мать, тетю и двух старших братьев, которые остались жить в родной деревне Уречье, оказавшейся после окончания советско-польской войны на территории Польши, то есть «за границей». Илькевич дважды свидетельствует о том, что с родными он прекратил всякую переписку в 1920 году.
Обвинительное заключение следователь подготовил 20 ноября 1937 года. В нем Илькевич обвинялся в том, что он, «являясь польским националистом, будучи враждебно настроен против Соввласти и партии, систематически на протяжении ряда лет до дня ареста среди железнодорожников в ст. Дно Окт. ж.д. клеветнически извращал и истолковывал рабочим проводимые мероприятия партии и Соввласти, доказывая им о якобы тяжелом материальном положении трудящихся в СССР, восхвалял государственный строй Польши, клеветнически утверждал, что ее госстрой является якобы лучше, чем Советский Союз, что трудящимся Польши созданы хорошие материальные условия». Илькевича обвинили также в том, что он «проводил путем совершения аварий и крушений сознательно подрывную диверсионную работу путем принятия поездов на занятые пути и отправления их по неподготовленным маршрутам…».
Приговор – высшая мера наказания – был вынесен 2 декабря 1937 года, обвинение по статье 58-10 – «антисоветская националистическая агитация и подрывная деятельность на железнодорожном транспорте». Приговор был приведен в исполнение 8 декабря. Илькевичу было 35 лет. Всего в этот день в Ленинграде расстреляли 910 человек.
Точное место захоронения Илькевича, как и многих тысяч расстрелянных в те годы, неизвестно. Но теперь мы знаем, что в годы Большого террора трупы свозили и зарывали в траншеи недалеко от поселка Левашово. Теперь в Левашове – мемориальное кладбище. Там Илькевичу установлен памятник-кенотаф.
Петр Антонович Илькевич был реабилитирован в 1967 году «за отсутствием события преступления». В документах по реабилитации особо указано, что обвинительное заключение «было основано на неконкретных показаниях самого осужденного и таких же показаниях свидетелей, из которых не видно когда, где, при каких обстоятельствах и какие конкретно преступные деяния были совершены Илькевичем, поэтому показания названных лиц не могли быть приняты как доказательства. <…> Расследование дела Илькевича проведено необъективно и с грубыми нарушениями процессуального закона».
В свидетельстве о смерти, выданном семье в том же году, в графе «причина смерти» – прочерк. И лишь в 1992 году родственники смогли получить справку, в которой содержится истинная причина смерти – «расстрелян».
На сегодня известно о 1557 работниках Октябрьской железной дороги, расстрелянных и захороненных на Левашовской пустоши. Из них 98 человек – работники станции Дно.
