На девятой табличке, которую мы установили сегодня на фасаде дома № 8 по Кирочной улице, написано имя Алексея Дмитриевича Емельянова.
Алексей Дмитриевич Емельянов родился в 1913 году в Петербурге в дворянской семье. Алексей хотел получить высшее образование, был на 3-м курсе в электро-техническом комбинате.
В середине 1930-х годов юноша работал учителем пения в 31-й средней школе. Ему было всего 22 года, когда его арестовали. 17 февраля 1936 года сотрудник НКВД Рыкин произвел обыск и арест Емельянова. При обыске была изъята медаль с изображением Александра II.По делу вместе с Алексеем Емельяновым проходили его брат конструктор завода «Электроприбор» Евгений Николаевич Быстров, технорук художественной мастерской детского дома № 2 Георгий Николаевич Алексеев, конструктор мастерских Военно-Медицинской академии Георгий Николаевич Весновский. Всем им было слегка за двадцать.
Эти люди были друзьями, встречались, проводили вместе время. Эти встречи следователи НКВД назвали заседаниями «контрреволюционной группы», где «занимались антисоветской обработкой и вовлечением в к-р группу молодежи». В деле всплывают обсуждения между друзьями оккультных наук, которые назывались «ногами» (?). Затем следователи выделили в пункт обвинения хранение у Емельянова двух антисоветских стихотворений «О перегонке спирта» и «У лукоморья дуб срубили».
Во время следствия Емельянову припомнили и происхождение — его мать Констанция Немировская была из дворян.
После первого «признательного» допроса Алексей Емельянов ставит свою подпись, но сопровождает ее ложной датой, которую не заметили следователи. Алексей пишет «Показания записаны с моих слов правильно и мною прочитаны 1924. II. 24». Вместо 1936 года почему-то появляется цифра 1924. Был ли это нарочный намек арестованного на то, что протокол следует признать недействительным?
Дело вели начальник 4-го отделения экономического отдела НКВД старший лейтенант Тарутта и лейтенант ГБ Смирнов. Итог их работы завизировал заместитель начальника ЭКО УНКВД ЛО капитан ГБ Волков.
Особо ценным является протокол судебного заседания от 15 июня 1936 года под председательством Фролова, в присутствии членов спецколлегии Столпера и Чехова и помощника областного прокурора Говтвы. На этом заседании Алексей Емельянов говорил речь, в которой есть и такие слова: «Мне казалось, что советская власть не дает развиваться творчеству, уничтожая личность и не дает возможность индивидуального развития. Партия находится в процессе перерождения в аристократическую касту… Я считал, что если бы не было октябрьского переворота, то мне жилось бы лучше». И это последние известные реплики Алексея Емельянова.
Приговор был таков, что «Емельянов А. Д. достаточно изобличается, являясь участником к-р группы, систематически занимался антисоветской агитацией и призывал к активной к-р деятельности», и в этот же день молодой педагог получил 10 лет исправительно-трудовых лагерей.
Срок Алексей Емельянов отбывал в Ухтпечлаге НКВД в Коми, в поселке Мадмас. В Архангельском ФСБ сохранился протокол «тройки» от 4 января 1938 года, в котором отмечается, что Алексей Емельянов «систематически среди заключенных проводил контрреволюционную агитацию, заявлял о своей непримиримости к Советской власти». По этим обвинениям 27 февраля 1938 года Алексей Емельянов был расстрелян в Новой Ухтарке среди других 156 заключенных. Ему было 24 года.
Алексей Дмитриевич Емельянов был полностью реабилитирован в 1956 году «за отсутствием состава преступления» — ни тюремного срока в лагере, ни смертного приговора не должно было быть.
| Документы следственного дела | Церемония установки таблички «Последнего адреса» (фото) |
