Санкт-Петербург, улица Куйбышева, 29

Дом № 29 по улице Куйбышева появился в 1878 году. В облике здания архитектор Дмитрий Лебедев эклектично смешал черты больших стилей прошедших эпох.

В 1910-е годы в доме жили известные в Петербурге люди: артист В.О. Топорков, медальер Г.Ф. Бозылев.

В 1930-е здесь жил журналист и писатель, внештатный редактор Детгиза Сергей Константинович Безбородов. 5 сентября 1937 года он был арестован по делу, которое затем назвали «Делом ленинградских писателей».

Заявительница на установку таблички Сергею Безбородову, литературовед Евгения Щеглова исследовала его биографию. Ее статью о нем мы приводим ниже.

Сергей Константинович Безбородов, на редкость плодовитый журналист, корреспондент «Известий» и «Комсомольской правды», писатель и полярник, чья книга «На краю света», выпущенная в мае 1937-го, почти целиком пошла под нож, расстрелян был 24 ноября 1937 года, скорее всего, в подвале ленинградского Большого дома. А, может быть, и в Левашове, близком ленинградском пригороде — туда тоже свозили приговоренных. Которые, как рассказывали о них очевидцы, седели буквально на глазах и вообще менялись до неузнаваемости в течение нескольких минут. Виталий Шенталинский в своих документальных «Расстрельных ночах», повести о погибших писателях, недавно написал о том, что, как ему рассказывали, многие из приговоренных к расстрелу «впадали в истерику, бредили наяву. Иные умирали до исполнения приговора — от разрыва сердца. Редко кто пытался сопротивляться — таких сбивали с ног, скручивали руки, надевали наручники».

Свою пулю в затылок Сергей Константинович получил в один день с поэтом Николаем Олейниковым, прозаиком, юкагиром по национальности Тэки Одулоком и другими ленинградскими «маршаковцами»…

В революционном котле повариться он не успел. Да и родился он не в Петербурге, а в Аткарске, маленьком городке Саратовской губернии в 1903 году. Молодой, на редкость талантливый — один из самых одаренных детиздатовских авторов, успешный, бойкий, задиристый, в Детиздат он пришел от избытка кипящих в нем сил. Ибо безошибочным чутьем таланта понял, что здесь — живое. Лидия Чуковская, близко его знавшая, писала о нем в «Прочерке» — своей книге о Матвее Бронштейне: «ладный, крепкий, веселоглазый»…

Он был не только человеком благодарным. Он был человеком благородным. Изо всех сил, горячо и искренне хотел он сделать лучше и чище этот самый лучший общественный строй. Впрыснуть в него здоровой энергии, как нынче говорят, адреналина. Выжечь из него, например, случайно примешавшийся к социализму антисемитизм — потому что это позор для самого лучшего строя. С этой целью в 1928 году он пишет брошюру «Сигналы», где исследует многообразные факты этой, как он говорит, «подлой, живучей русской закваски». Ссылаясь на мысли Николая Бухарина, в другой брошюрке — «Вредители у станка» (1930) — он стыдит тех рабочих, кто идет на поводу своей упрямо не поддающейся воспитанию натуры, лодырничает, дебоширит, пьянствует, забывая о своей великой миссии. Именно они, по мнению Сергея Безбородова, а не какие-то «сознательно засланные» шпионы, есть подлинные враги великого социализма.

И ведь нельзя сказать, что Безбородов так уж здесь неправ.

…В свою написанную для детей повесть «На краю света» (1937 г.) Безбородов кинулся с головой. В ней, рассказывающей о зимовке советской арктической экспедиции на Земле Франца-Иосифа в 1933—1934 годах, он как бы строит своеобразный идеальный мир. Именно таким, вероятно, виделось ему строящееся замечательное общество: честным, населенным совершенно разными, но равно лишенными корысти и злобы людьми, где царствуют глубоко человеческие, мудрые и справедливые законы, где общество само отвергает недостойных, злых, ленивых и корыстных, где все заняты нужным и полезным делом.

Невозможно поверить, что несколько поколений детей выросло, так и не прочитав этой удивительной, необыкновенно увлекательной, приключенческой и одновременно глубоко лиричной книги. Ведь они даже не подозревают, что у нас был — и канул в полную неизвестность — по-настоящему великолепный писатель. Не боюсь этих громких слов, которых всегда достойны немногие. Сергей Константинович Безбородов был, повторяю, великолепным писателем. Его убило выползшее откуда-то из преисподней мировое зло, вечно ищущее именно самых лучших».

Писательница Лидия Чуковская, хорошо знавшая Сергея Безбородова, вспоминает, как он реагировал на начало репрессий, аресты:

«– Ничего не понимаю, - раздраженно и даже с недоверием повторял он теперь, слушая мой рассказ об ордере, обыске, очередях, о моих попытках известить Митю. – Ничего не понимаю! Арестовать Матвея Петровича (Бронштейна. – ред.) – ведь это бессмыслица, глупость…

– Но скажи мне, Сережа, – спросила я. – Ты вот беспартийный большевик, корреспондент «Известий», советский журналист и все такое… Ты веришь, что все остальные арестованные – все, кроме Мити, – виновны?

– Все, конечно, нет, – с затруднением выговорил Сергей Константинович. – Все – нет. Вот, например, наша Рая Васильева – она, конечно, нет… Ошибки всегда бывают. Если же ты думаешь, все неповинны, как Матвей Петрович или Рая, то объясни мне, какова цель? Кто и зачем арестовывает невиноватых? Ведь у всякого поступка цель должна быть, не с ума же сошли в Политбюро и НКВД? … Объясни мне: зачем во всесоюзном масштабе проводить эту нелепую меру: ни с того ни с сего сажать в тюрьмы невиноватых? Мало сказать, невиновных – лучших. Ведь это разрушает экономику, промышленность, культуру… Зачем? – Он помолчал. – Туда, наверное, в НКВД, проникли вредители. Иначе я понять не могу. Пробрались вредители и нарочно арестовывают лучших».

Сергей Константинович Безбородов был арестован 5 сентября 1937 года. Через два с половиной месяца, 19 ноября, он был приговорен к высшей мере наказания по обвинению в «шпионаже, подрыве государственной промышленности и контрреволюционной деятельности» (ст. 58-6-7-11 УК РСФСР). Его расстреляли 24 ноября 1937 года. Ему было 34 года.

В 1957 году дело писателя было пересмотрено, признано сфальсифицированным – Сергей Константинович Безбородов был полностью реабилитирован.