Москва, Капельский переулок, 13

Пятиэтажный трехподъездный дом № 13 по Капельскому переулку был построен в 1936 году для работников «Издательского товарищества иностранных рабочих в СССР». Поскольку «Издательское товарищество» специализировалось на выпуске книг на иностранных языках, среди его сотрудников было много специалистов, приехавших из стран Европы и Азии. В этом доме жили немцы, корейцы, китайцы, венгры, поляки, один иранец и один бурят, а также реэмигранты, когда-то покинувшие Россию, а затем вернувшиеся на родину. Жили здесь и работники других московских издательств и типографий, информационного агентства ТАСС.

Согласно базам «Мемориала», по меньшей мере 27 жильцов этого дома были расстреляны в годы Большого террора. В январе 2018 года мы установили мемориальные таблички двум жильцам этого дома. Сегодня здесь появился третий памятный знак.

Леон Тальми (Лейзер Тальминовецкий) родился в 1893 году в местечке Ляховичи Барановичского уезда Минской губернии (ныне - районный центр Брестской области Беларуси) в семье торговца. Начальное образование мальчик получил в хедере, потом учился в средней школе.

В 1912 году умер его отец, и семья Тальминовицких лишилась кормильца. К тому же старшему сыну Самуилу грозил призыв в армию, и тогда Тальминовицкие, по примеру многих еврейских семей, решили эмигрировать и отправились за океан, где к этому времени уже обосновались их родственники. Лейзер и Самуил первыми отправились в дальний путь, а позже к ним присоединились другие члены семьи. К 1915 году в Америке вместе с матерью, ставшей Голдой Тальми, жили десять ее детей в возрасте от 6 до 24 лет.

В Америке Лейзер Тальминовицкий, ставший Леоном Тальми, получил среднее образование и, по его свидетельству, начал учиться в университете. Он вошел в круг еврейских социалистов, в 1914 году стал членом партии, в которой состоял до 1917 года, вошел в состав ее центрального комитета. С 1914 же года начал выступать как журналист.

Но мысли и воспоминания о России, видимо, его не оставляли, и сразу после Февральской революции молодой человек вернулся на родину. Он прибыл в Петроград, где встретился с близкими ему по политическим убеждениям людьми. В это время обсуждался вопрос слияния нескольких еврейских партий в одну «Объединенную социалистическую еврейскую рабочую партию» и создания в Киеве ее газеты «Найе Цайт» (Новое время). Леона Тальми пригласили войти в состав редакции партийной газеты, и он отправился в Киев.

Работая в газете, Тальми занимался переводами с идиш на русский, писал статьи, заметки, фельетоны, рассказывал читателям о жизни в Америке, положении рабочих и политической борьбе в этой стране.

В 1920 году Тальми переехал в Москву, где встретился со многими знакомыми по Киеву и по их рекомендации начал выполнять задания Наркомата по делам национальностей, а затем стал работать переводчиком в отделе печати Исполкома Коммунистического интернационала (ИККИ). Чисто переводческая работа не была по-настоящему интересна молодому журналисту, и он по совету активного еврейского журналиста и политика, тоже бывшего американского эмигранта Шахно Эпштейна стал проситься на журналистскую работу в Америку. Коминтерн в то время часто отправлял своих работников в зарубежные командировки, тем более, что у Тальми был опыт американской жизни, поэтому просьба его была удовлетворена, и в 1921 году он получил назначение. К этом у времени Леон уже женился и вместе с женой Саррой отправился в США. Там уже находился сам Эпштейн, получивший от Коминтерна задание объединить существовавшие в Америке разрозненные прокоммунистические кружки.

По его рекомендации Тальми поступил на работу в русскую газету «Искра» и сотрудничал с журналом «Нэшнл», выступавшим за политическое признание Советской России.

В 1924 году у Сарры и Леона родился сын Владимир.

В 1925 году Тальми сопровождал в поездке по Америке Владимира Маяковского, о котором писал в американских газетах, а его стихи переводил на английский и идиш. В 1924-25 годах для активизации работы среди еврейского населения Америки Компартия США создала ИКОР (Идише колонизация орбайтер) - общество содействия еврейской колонизации в СССР. После организации в Москве Общества землеустройства трудящихся евреев (ОЗЕТ) ИКОР начал с ним активное сотрудничество, занимаясь пропагандой создания еврейской автономии на Дальнем Востоке. В этот момент и пересеклись пути Леона Тальми и Ильи Ватенберга, еврейского эмигранта, ставшего генеральным секретарем ИКОР. После того как Ватенбергу была поручена другая работа, Тальми занял его место, по утверждению свидетелей этих событий, неохотно, поскольку не был склонен к административной деятельности.

Руководство ОЗЕТ демонстративно сосредоточило свои усилия на создании еврейской автономии на Дальнем Востоке (в Биробиджане), поэтому ИКОР всю свою помощь направлял именно в этот район СССР. Поскольку идея создания еврейской автономии в столь отдаленных и суровых краях вызывала множество вопросов и недоумений на Западе, решено было направить туда комиссию для наблюдения за процессом колонизации. От ИКОРа в нее вошли Ватенберг и Тальми. Летом 1929 года Тальми первым выехал в СССР – он участвовал в работе комиссии в качестве журналиста и переводчика, после завершения поездки публиковал путевые очерки, которые потом объединил в книгу «На целине», опубликованную в США на английском языке и идиш. После окончания экспедиции Тальми продолжал журналистскую работу, но его не оставляла мысль об окончательном возвращении в СССР.

Уезжая в СССР, Тальми собирался освещать в американских изданиях процесс создания еврейской автономии в Биробиджане. Предполагалось, что он станет собственным корреспондентом одного из изданий, в которых прежде работал, но всего этого не случилось. В Москве он полностью отошел от журналистской работы и не откликался на обращения своих американских коллег. Объяснить это можно тем, что дела в Биробиджане шли не слишком хорошо: очень многие из нескольких тысяч приехавших туда евреев, не выдержав сурового климата и тяжелейших бытовых условий, покинули «землю обетованную». Проект, в сущности, провалился, плести американским читателям красивые небылицы Тальми не хотел, а рассказать правду, видимо не решился. Именно так он объяснял это в своих показаниях на суде по делу Еврейского антифашистского комитета (ЕАК).

Отказавшись от журналистики, Леон Тальми устроился переводчиком в «Издательство литературы на иностранных языках», где его назначили редактором английской секции. При его непосредственном участии были изданы на английском языке многотомные собрания сочинений классиков марксизма-ленинизма, в том числе Сталина. Он переводил на английский стенографические отчеты о так называемых «московских процессах», уничтоживших практически всю верхушку ВКП(б).

В годы Большого террора жизнь Леона Тальми, разумеется, висела на волоске: вся его биография делала его потенциальной жертвой сталинской чистки, но он уцелел. Произошло это потому, что он полностью отошел в то время от политики и журналистики, хотя, возможно, существовали другие причины – об этом мы можем только гадать. В июле 1941 года он записался в ряды народного ополчения, но на фронт его не взяли, а направили переводчиком в Совинформбюро (СИБ). Вместе с коллегами Тальми был сначала эвакуирован в Куйбышев, но зимой 1942 года его отозвали в Москву.

В первые годы деятельности Еврейского антифашистского комитета, несмотря на то что ответственным секретарем ЕАК стал его давний знакомый Шахно Эпштейн, Тальми участия не принимал. Он стал эпизодически участвовать в работе комитета уже после пропагандистской поездки председателя ЕАК Соломона Михоэлса и члена ЕАК Ицика Фефера на Запад в 1943 году, но основное свое время и силы он отдавал переводческой работе в одном из отделов СИБ.

После окончания войны Леон Яковлевич продолжал работать в Совинформбюро, а в 1947 году на семью обрушилась первая беда: был арестован сын, Владимир Тальми, офицер, прошедший фронт и служивший перед арестом в экономическом управлении советской администрации в Берлине. Знание английского языка позволяло Владимиру общаться с союзниками, и это стало причиной обвинения в антисоветской деятельности. Дело окончилось 25–летним лагерным сроком, а родители узнали об аресте сына только через несколько месяцев. Сообщив об этом руководству, Тальми был тотчас уволен с работы, но продолжал получать заказы на переводы, поскольку профессионалов его квалификации было не так много.

Первоначально Тальми к делу ЕАК не привлекали, но на его глазах были арестованы многие члены и сотрудники комитета, среди них его друзья Илья Ватенберг и его жена Чайка Ватенберг-Островская. В конце концов 2 июля 1949 года Леон Яковлевич тоже был арестован. Его биография, жизнь за границей, участие в деятельности многих еврейских организаций и печатных изданий давали богатую пищу для обвинений. Как и многие товарищи по несчастью, он сначала все эти обвинения отвергал, но под чудовищным давлением следователей постепенно начал давать «признательные» показания. Как он сам говорил на суде, сказалась здесь и растерянность, непонимание причин самого ареста и следствия: «…перед лицом советского следователя, хотя и утверждающего, что я враг, но в котором я не вижу врага, я не знал, как себя вести». В какой-то момент дело Тальми объединили с делом Лозовского и других членов президиума ЕАК, и это стало роковым для него событием, окончившимся смертным приговором, вынесенным 7 мая 1952.

12 августа 1952 года 13 приговоренных были расстреляны, в том числе и Леон Тальми.

Жена Леона Яковлевича, Софья (Сарра) Абрамовна Тальми в начале 1953 года, как и многие другие члены семей расстрелянных, была отправлена в ссылку. Ее освободили в 1955 году, и тогда же были реабилитированы все погибшие и пострадавшие по делу Еврейского антифашистского комитета. Она умерла в 1988 году в США.

Сын Сарры и Леона Владимир Леонович Тальми окончательно освободился в 1956 году, завершил высшее образование, работал в московских издательствах и журналах. В 1979 году он эмигрировал вместе со всей семьей в США, занимался там преподаванием и переводами, написал книгу мемуаров «Полный круг. Нью-Йорк и обратно. История моей жизни». Он скончался в 2012 году.

Подробнее о ЕАК читайте здесь.

Уже после установки таблички нам удалось связаться с родственниками Леона Тальми: его внучкой Дашей Коен (Тальми), живущей в Вашингтоне, и родственником Глебом Прозоровым, живущим в Москве. От нас они узнали, что памятная табличка с именем Леона Тальми появилась на доме в Капельском переулке. Такие случаи со знаками "Последнего адреса" случаются время от времени: иногда они "оживают", и благодаря им находятся родственники, потомки погибших людей. Вот и еще одна такая семья.