Москва, Композиторская улица, 17

На месте нынешнего современного здания по адресу Композиторская улица, 17 ранее располагался двухэтажный особняк, в документах означенный как дом № 1б по Дурновскому переулку. Это самое сердце Арбата. Встречаются современные упоминания, что номер дома был 2а, но материалы дневников Вернадского и архивные материалы Надсона помогли нам правильно определить адрес. После переезда Академии наук СССР из Ленинграда в Москву квартиры в этом доме были предоставлены семьям академика В.И. Вернадского – на втором этаже, и академика Г.А. Надсона – на первом. Для Георгия Адамовича Надсона этот дом стал последним адресом.

Текст об академике Надсоне, который мы публикуем ниже, любезно согласилась написать для нас кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова Татьяна Курсанова.

Георгий Адамович Надсон родился в Киеве в 1867 году в православной купеческой семье. В 1879 году семья переехала в Петербург, где Георгий поступил в 5-ю Санкт-Петербургскую гимназию. В 1885 году, после окончания гимназии, он поступил на физико-математический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета на отделение естественных наук. В 1889 году он выпустился с дипломом первой степени и золотой медалью за сочинение по физиологии растений.

Надсон был оставлен в университете для подготовки к получению профессорского звания на кафедре ботаники, которую в то время возглавлял крупнейший физиолог растений А.С. Фаминцын. Надсон занялся изучением физиологии низших растений и остался верен этому объекту исследований до конца своей деятельности.

В 1892 году университет направил Надсона в Европу, но за свой счет и с собственным планом научных занятий. Вернувшись в Петербург, он в 1895 году защитил диссертацию на степень магистра ботаники, а через несколько лет и диссертацию на степень доктора ботаники.

В ранних работах Надсона преобладают исследования, посвященные преимущественно всестороннему изучению водорослей и серных бактерий, как окрашенных, так и бесцветных. Объектами его исследований были также дрожжи: их строение, свойства, распространение в природе и практическое использование. Хорошее знание биологии дрожжей и дрожжеподобных микроорганизмов позволило ему впоследствии успешно их использовать в своих блестящих работах по радиобиологии и изменчивости микроорганизмов.

С первого дня основания Женского медицинского института в 1897 году Георгий Адамович читал в нем лекции по ботанике и общей микробиологии, вел научные занятия и был заведующим кафедрой ботаники до 1929 года. Первым в России он начал читать лекции по бактериологии на Высших женских естественнонаучных курсах М.А. Лохвицкой-Скалон.

Надсон был блестящим оратором. Его лекции, доклады и выступления всегда привлекали широкую аудиторию. Он был крайне отзывчивым, обаятельным преподавателем. Для выполнения научных работ он неоднократно посещал научные учреждения, музеи и ботанические сады Вены, Праги, Лейпцига, Берлина, Парижа, Гамбурга. Надсон хорошо владел основными европейскими языками, а также греческим и латинским. Список его научных трудов к 1914 году состоит из 60 публикаций на русском и немецком языках. Предметом его исследований на этом этапе были пигменты низших организмов, проблема антагонизма и симбиоза, микроорганизмы как геологические деятели.

Работы Георгия Адамовича в области геологической деятельности микроорганизмов были отмечены знаками отличия: медалью от Императорского российского общества садоводов в 1900 году, золотой медалью на Бальнеологической международной выставке в Бельгии в 1907 году, почетным дипломом на Международной гигиенической выставке в Дрездене в 1911 году.

С 1908 года Георгий Адамович был редактором «Известий Императорского СПб ботанического сада», состоял членом Императорского СПб общества естествоиспытателей и СПб микробиологического общества, в котором неоднократно избирался председателем. С 1914 года Надсон издает и редактирует «Журнал микробиологии», редактором которого он оставался до 1938 года. До этого в России не было специального журнала по микробиологии.

В марте 1918 года по инициативе профессора М.И. Неменова и при участии академика А.Ф. Иоффе нарком просвещения А.В. Луначарский подписал проект о создании в Петрограде первого в мире Государственного рентгенологического и радиологического института, который стал первым институтом, созданным советским правительством, несмотря на тяжелые условия в стране. В медико-биологическом отделе института изучалось биологическое действие радиоактивного излучения на биологические объекты. Неменов предложил профессору Надсону возглавить ботанико-микробиологическую лабораторию отдела. Здесь, в небольшом одноэтажном здании на Петроградской стороне, Георгий Адамович проработал с 1918 по 1937 год, и именно здесь он нашел научное направление, которому остался верен всю свою жизнь.

В мае 1925 года на III Всесоюзном съезде рентгенологов и радиологов в Ленинграде Надсон доложил о результатах проведенных совместно с молодым коллегой Г.С. Филипповым работ, в которых безупречными опытами была продемонстрирована возможность получить при действии точно дозируемого физического фактора наследственно стойких измененных форм – мутантов. Этими работами было положено начало получению при действии различных факторов на наследственный аппарат клетки новых мутантных штаммов микроорганизмов с наследственно закрепленными свойствами. Научный интерес Надсона сосредоточился на изучении мутаций микроорганизмов, вызванных физическими или химическими агентами. По изучению действия излучений на микроорганизмы и экспериментальному мутагенезу им было опубликовано 58 работ, в том числе во французских и немецких изданиях. Последняя публикация появилась во французском издании в 1937 году.

Новаторские выводы 1925 года были обоснованы за несколько лет до генетического анализа мутагенного действия рентгеновских лучей, осуществленного американским генетиком Германом Мёллером на плодовой мушке. Мнения ученых по поводу значения и приоритета открытия Надсона и Филиппова разноречивы. После получивших широкий резонанс работ Мёллера исследователи, даже современники Надсона, забыли, что впервые мутагенное действие излучений было установлено именно Надсоном. Полвека спустя, когда утвердились в отдельные разделы естествознания и молекулярная генетика, и молекулярная радиобиология, и биофизика, стали более совершенными методы исследования, ученые вспомнили работу Надсона 1925 года. Теперь они оценивают ее с современного уровня знаний и признают, что этот результат можно считать первым свидетельством мутагенного действия ионизирующей радиации, а Надсон является исследователем, который создал основы современного радиационного и химического мутагенеза.

Надсон отчетливо понимал научное значение сделанного им открытия и видел его громадные перспективы. Он всегда интересовался возможным применением результатов своих исследований на практике. Уделяя в работах внимание вопросам радиационной селекции, он указывал на заманчивость получения при помощи рентгеновых лучей или радия полезных форм микроорганизмов и растений. Первые успешные опыты по радиационной селекции микроорганизмов были получены в его лабораториях. Однако, как часто бывает в России с научными результатами, ни широкие круги микробиологов, ни микробиологическая промышленность не были готовы к тому, чтобы воспринять эти новые возможности.

Судьба Георгия Адамовича складывалась весьма успешно. В Ленинграде у него было много учеников. Сразу после революции он набрал аспирантов: они составили основу советской общей микробиологии. Все они стали впоследствии сотрудниками Института микробиологии в Москве. Научные заслуги Надсона были не раз отмечены: в 1928 году он был избран членом-корреспондентом, а в 1929 году - действительным членом АН СССР.

В октябре 1930 года в Ленинграде на Васильевском острове при Институте экспериментальной медицины под его руководством была создана Микробиологическая лаборатория АН СССР. В октябре 1934 года лаборатория переехала в Москву и в этом же году была преобразована в Институт микробиологии АН СССР. Директором института был назначен академик Надсон.

Как следует из материалов, хранящихся в архиве Российской академии наук, Надсону очень не хотелось переезжать в Москву. Он всячески затягивал переезд, находя различные причины: то авторемонтная мастерская во дворе мешает, то квартира коммунальная, то коменданта никак не могут выселить из одной комнаты. Но к 1936 году Надсон с семьей все-таки перебрался в Москву, правда, при это он не прекратил работать в Рентгенологическом и радиологическом институте Ленинграда.

Московский период директорства Надсона в Институте микробиологии оказался очень кратким - всего три года, но за это время он сумел создать коллектив, который на долгие годы определил лицо советской микробиологии. Институт, организованный Надсоном, был разнообразным. Кроме его учеников по ленинградскому периоду жизни здесь работали биохимик А.Р. Кизель со своим учеником А.Н. Белозерским, гидробиолог Е.Е. Успенский, вирусолог Л.А. Зильбер, микробиолог Н.Д. Иерусалимский, представлявшие московскую школу.

С 1936 года начались грубые нападки на академические институты. Нападки на Институт микробиологии происходят по одинаковой для всех институтов схеме: обсуждение на заседаниях трудового коллектива, проверка деятельности комиссией, назначенной Президиумом АН СССР, неутешительные выводы, обсуждение на заседании Президиума, а далее - кому как повезет. С марта академическое сообщество накрывается волной самокритики. Из материалов общих собраний видно, как у выступавших академиков преобладают критика и самобичевание, а критика и призыв к выявлению «врагов народа» распространяются по академическим институтам и лабораториям. Особому преследованию подвергаются исследования, связанные с изучением изменчивости и наследственности.

В проект предложений общего собрания сотрудников Института микробиологии включили предложение о необходимости проводить борьбу с неправильными теориями в области микробиологии, в частности, по вопросам изменчивости и эволюции микроорганизмов путем разбора этих вопросов на конференциях и освящения их в печати. А академику Надсону рекомендовали больше времени уделять руководству научными исследованиями.

Хотя весной и летом 1937 года Георгий Адамович еще занимает пост директор Института, но сказывается больным и не появляется на мероприятиях. 26 сентября Вернадский записывает в дневнике: «Кругом террор. И на каждом шагу его следствия. Надсон рассказал вчера, что велено уничтожить культуру вируса, привезенную Зильбером. У Надсона из лаборатории удалено и арестовано здесь в Москве много сотрудников».

29 октября 1937 года арестовали и самого Георгия Адамовича. Его обвинили в «контрреволюционной деятельности и участии в террористической организации». Как сообщила жена Надсона в 1943 году в письме Вернадскому, «вся библиотека и все материалы, связанные с командировками, были вывезены НКВД». Одновременно был арестован и заместитель директора Института микробиологии и коллега Надсона еще по ленинградскому периоду Г.К. Бургвиц (расстрелян 28 августа 1938 года).

Разгром был бы неполным, если бы не уничтожили любимое детище Надсона – отдел изменчивости. 25 ноября 1937 года на заседании Президиума АН СССР было заслушано о результатах проверки института. Президиум отметил, что «несмотря на наличие возможностей, институт не стал руководящим научно-исследовательским учреждением ни по одному из основных разделов советской микробиологии. Деятельность ныне разоблаченных врагов народа – бывших руководителей института – была направлена на подрыв работы института, на его изоляцию от запросов соцстроительства». В утвержденной обновленной структуре института отсутствовал отдел изменчивости.

Судьба Георгия Адамовича оставалась неизвестной даже его близким. Жена Надсона, Мария Яковлевна Надсон (урожденная Шлосс), мать его семерых детей, часто приходила к В.И. Вернадскому, который ее очень жалел. Из ее рассказов, записанных Вернадским, мы узнаем, что в феврале 1938 года в квартиру к ней пришел неожиданно следователь, принес на подпись доверенность на получение жалованья и денег в сберегательной кассе. Он уверил Марию Яковлевну, что Надсон на особом положении в НКВД, особая еда, здоров, но дело еще не закончено, хотя печать с лаборатории сняли. Следователь взял письма для передачи Георгию Адамовичу, забрал доверенности для получения денег и не вернулся. Вернадский записывает: «Появление следователя у М.Я. Надсон - уловка безнравственная и грубая. Говорят, такие случаи бывали. Полный цинизм, в конце концов, разложит власть и идею».

Семья крайне нуждалась. Люди, которые были обязаны Георгию Адамовичу, старательно избегали общения с Марией Яковлевной, не узнавали ее при встрече на улице, выступали с открытым осуждением. Доктор, лечившая семью Надсона и Вернадского, узнав об аресте по телефону, исчезла. Правда, Вернадский признает, что «это понятно. И я считаю, что никак нельзя - при современных условиях – потребовать другого».

На общем собрании АН СССР 29 апреля 1938 года как обычно был заслушан научный доклад, и были утверждены директора ряда институтов. В заключении слово взял президент АН СССР академик В.Л. Комаров. Он отметил, что не все благополучно в Академии наук. Оказалось, что за последнее время ряд действительных членов академии и членов-корреспондентов академии были в тех или иных отношениях и заодно с «врагами народа», вследствие чего приходится поднять вопрос о лишении их звания. Он предложил следующую формулу постановления: «Президиум АН СССР считает, что пребывание в рядах действительных членов и членов-корреспондентов АН СССР лиц, направивших свою деятельность во вред Советскому Союзу, противоречит, позорит звание советского академика и члена-корреспондента АН СССР. Таковыми являются…» И он перечислил фамилии 16 членов-корреспондентов и пяти академиков, среди которых был и Георгий Адамович Надсон. Высказаться по данному вопросу никто из присутствующих не пожелал. И общее собрание присоединилось к мнению Президиума, утвердив исключение названных лиц. Вернадский уехал до обсуждения вопроса об исключении Надсона из академиков, якобы из-за болезни жены, давшей моральное право не быть на голосовании.

Мария Яковлевна в начале мая была у Комарова, чтобы узнать о судьбе мужа. Он ничего не сказал ей об исключении его из академиков. Через год, 14 апреля 1939 года Георгий Адамович Надсон был приговорен к высшей мере наказания по обвинению в «участии в террористической организации» и 15 апреля расстрелян. Ему было 72 года.

В мае 1955 года тогдашний директор Института микробиологии А.А. Имшенецкий обратился к главному ученому секретарю Президиума АН СССР академику А.В. Топчиеву с просьбой выяснить судьбу Надсона. Топчиев переправил это обращение в прокуратуру с просьбой прояснить, пересматривалось ли его дело и каковы результаты пересмотра.

Военная коллегия Верховного суда СССР в октябре 1955 года прекратила дело в отношении Надсона «за отсутствием состава преступления». Георгий Адамович Надсон был полностью реабилитирован.

1 февраля 1956 года на общем собрании Академии наук СССР было принято решение восстановить посмертно в правах академика Георгия Адамовича Надсона.

Георгий Адамович Надсон занимает почетное место среди основоположников науки о строении, циклах развития, физиологии, биохимии обмена, систематике, экологии и эволюции низших организмов.

Если работы его предшественников хорошо известны, то научные заслуги Г.А. Надсона были надолго преданы забвению. Даже новаторские труды Георгия Адамовича и его школы в области экспериментального мутагенеза, получившие широчайший резонанс во всем мире, долгое время развивались без признания его авторства. То же произошло и с другими выдающимися исследованиями и идеями Надсона. Ими широко пользовались, но о его авторстве умалчивалось.

Начиная с 1960 годов имя Надсона в научной литературе выходит из забвения. В 1967 году Институт микробиологии АН СССР опубликовал «Избранные труды» Г.А. Надсона в двух томах к столетию со дня его рождения, в котором учениками Надсона были написаны вводные статьи.

В наши дни судьбу Надсона можно проследить по архивным материалам Института микробиологии, протоколам и стенограммам заседаний Президиума АН СССР.

По материалам статьи «Судьба ученого в контексте идеологической борьбы в Академии наук СССР. К 150-летию академика Г.А. Надсона (1867-1939) // Историко-биологические исследования. 2017. Т.9. № 3. с. 54-79.