По этому адресу в селе Барахты находится школа, в которой в 1920-х годах преподавал русский язык и литературу Леонид Васильевич Мациевский. Точного адреса его жительства нам не удалось найти ни в одном из архивов, где хранятся его следственные дела, поэтому мы решили установить памятный знак на здании школы.
Заявку подала двоюродная внучка Мациевского, активист проекта «Последний адрес» Оксана Матиевская. Она же написала текст о нем, который мы публикуем ниже.
Леонид Васильевич Мациевский родился в 1901 году в селе Нестоита Ананьевского уезда Херсонской губернии в семье служащего крестьянского банка Василия Францевича Мациевского и Юлии Антоновны Мациевской. В семье было еще четверо сыновей – Никтополеон, Владимир, Василий, Александр – и дочь Евгения. Детство Леонид провел в Каменец-Подольском. Все братья, кроме Василия, который умер от контузии во время налета в Первую мировую войну, закончили Каменец-Подольскую мужскую гимназию.
Из воспоминаний родного брата Леонида Васильевича, Владимира Васильевича Мациевского: «Из пяти гимназистов нашей семьи двоих ежегодно освобождали от платы за обучение по бедности. Помню назидательный тон учителя: "Не забывайте, что вы учитесь в губернской классической гимназии, вы должны быть благодарны гимназии, которая несмотря на ваше поведение и успехи, освобождает вашу семью от платы!.. Но помните, всему есть предел!" "Предел" возник с неожиданной стороны. Подольский вице-губернатор граф Игнатьев, рассматривая списки новогодних наградных и представлений чиновников, случайно обратил внимание на польскую фамилию моего отца и заметил начальнику: "Чтоб этого полячишку я в списках больше не видел!" Со страху отец, мелкий чиновник крестьянского банка, не рискнул в том году подать прошение о льготе за "правоучения". Это дало основания моему младшему брату Саше, именуемому в гимназии "веснушка", выдвинуть идею отказаться от посещения Закона божия и гимназической церкви. Этот заманчивый план протеста осуществить, конечно, не удалось. <…> Мой брат Леонид пользовался особым благоволением учителя гимназии Н.С. Коджебаша за успехи по литературе. Николай Семенович в этом случае не ошибся, пророча ему судьбу педагога, несмотря на "коники", допускаемые братом в сочинениях, завершившего одно из них фразой: «Ч почтением, Леонид М.Й За это, как и следовало ожидать, последовала оценка Николая Семеновича: "За сочинение пять, за почтение единица". Старик не был лишен юмора».
Имея за плечами классическую гимназию, в 1920-е годы Леонид Васильевич преподавал русский язык и литературу в школе села Барахты, под Киевом. Там же и застал его первый арест 8 февраля 1930 года по обвинению в активной службе в Петлюровской армии и в ведении агитации. Как видно из дела, Леонид Васильевич отказывался вести вменяемую ему общественную работу, демонстративно заявляя, что его не интересует все, что заканчивается на –ация.
Однако, с точки зрения следствия, он все-таки вел агитАцию, утверждая, что не верит в долгосрочность советской власти, а зато верит в то, что крестьяне вот-вот свергнут тех, кто их разоряет, а Украина скоро станет самостоятельной, с демократическим способом правления.
Приговор – три года лагерей и последующая работа на Беломорканале.
К этому времени Леонид Васильевич был женат и имел сына Юрия.
Из воспоминаний брата Леонида Васильевича, Владимира: «В один из летних дней 1933 года, по возвращении брата с Беломорского канала, я сидел вместе с ним в Киеве на склонах Днепра, вблизи Аскольдовой могилы (тогда еще существовавшей). Я старался убедить брата быть оптимистом и не смотреть мрачно на свое будущее. Почетная грамота бетонщика не давала, правда, брату перспектив на возвращение к педагогической деятельности, но, во всяком случае, казалась дверью в жизнь, и ее надо было начать заново. Это было не так легко человеку, коему шел четвертый десяток с многолетним педагогическим стажем.
- Хотел бы ты увидеть кого-нибудь из нашей гимназии? - спросил я.
- За встречу с Николай Семеновичем готов еще работать на канале! - ответил брат.
Увы, эта встреча не могла иметь места. Десять лет назад не стало Николая Семеновича, а брата, не подозревая того, я видел последний раз в жизни».
По всей видимости, Леонида Васильевича освободили с запретом жить в крупных городах, поэтому вскоре он оказался в Барнауле, где не смог устроиться работать учителем и вынужден бы подрабатывать бухгалтером. Там его повторно арестовали 19 декабря 1937 года. Через десять дней тройка приговорила его к расстрелу по статьям 58-2 (вооруженное восстание или вторжение с целью захватить власть), 58-7 (вредительство, подрыв государственной промышленности), 58-9 (диверсия, причинение ущерба системе государственного имущества) и 58-11 (антисоветская организационная деятельность). Возможно, Мациевский был репрессирован в рамках польской «национальной» кампании НКВД. Приговор был приведен в исполнение 6 января 1938 года.
Родственники Мациевского ничего не знали о его судьбе. Брат Владимир долгое время считал, что Леонид скончался в 1943 году, о чем свидетельствовала ложная справка о смерти, выданная семье в 1950-х годах.
Леонид Васильевич Мациевский был реабилитирован в 1956 году. Правду семья узнала много позже.
Как писал брат Владимир: «Польское происхождение было злым роком в нашей семье. Наш прадед, высланный из Польши в шестидесятых годах ХIХ столетия и принявший православие и крестьянство для получения земельного надела, оставил нам нелегкое наследие. Во время сталинской экзекуции 1937-38 годов именно как поляки к праотцам ушли вместе с миллионами советских людей семь членов моей семьи, захороненных в лагерях Сибири».
