Москва, Пречистенка, 13

Шестиэтажный дом на углу Пречистенки и Лопухинского переулка был построен архитектором Г.А. Гельрихом в 1910–1911 годах по заказу предпринимателя Я.А. Рекка. Респектабельное здание с полукруглым угловым эркером, переходившим в башенку с часами, барельефом и скульптурами, стало украшением Пречистенки. После 1917 года квартиры в бывшем доходном доме Рекка превратились в обычные коммуналки. В 1980-е годы дому надстроили седьмой этаж, угловая башня вошла в надстройку и фактически перестала существовать. В 2011 году здание еще раз подверглось реконструкции. В результате всех перестроек дом утратил былой облик и сейчас выглядит не так, как сто лет назад, когда инженер Георгий Степанович Тахтамышев поселился в маленькой комнатке коммунальной квартиры на 5 этаже. Сегодня мы установили ему памятный знак. Заявку подала его внучка Наталья Тахтамышева. Она же написала о деде заметку, которую мы публикуем ниже.

Согласно базам «Мемориала», не менее семи жильцов этого дома стали жертвами политических репрессий.

Георгий Степанович Тахтамышев родился в Белгороде в 1874 году в семье дорожного мастера. Его родители, Степан Антонович и Евдокия Георгиевна, происходили из однодворцев (сословие, возникшее в начале XVIII века из потомков служилых людей, несших дозорную и сторожевую службу на южных границах страны) Орловской губернии. Сами они не сумели получить хорошее образование, но прилагали все усилия, чтобы дать его единственному сыну.

После окончания Белгородской гимназии Георгий поступил в Институт инженеров путей сообщения императора Александра I (ИИПС) в Петербурге. Вскоре, как и многие студенты того времени, он начал участвовать в студенческих сходках. В конце концов, за «революционную деятельность» его исключили из института. Однако администрация ИИПС сочувствовала студентам, и через полтора года Георгию дали возможность окончить институт и получить диплом инженера.

В 1901 году Георгий Степанович женился на дочери профессора Новороссийского университета Варваре Александровне Кононович, которая училась на Бестужевских курсах. В январе 1902 года его зачислили в Правление Владикавказской железной дороги (Петербург) на должность инженера-конструктора по проектированию моста через Дон в Ростове. Георгий Степанович не смог остаться в стороне, когда на строительстве забастовали рабочие. В конце 1902 года он был уволен со службы «за солидарность с бастующими рабочими в Ростове и за публичное выражение порицания Правлению».

Следующим местом работы Тахтамышева стала станция Славянск Курско-Харьковско-Севастопольской железной дороги, где Георгий Степанович занял должность помощника начальника участка службы пути. Он организовал кружок для молодых рабочих и по вечерам бесплатно читал им лекции по математике, физике, астрономии. Обсуждались на занятиях и политические вопросы.

В декабре 1905 года Георгий Степанович стал одним из фигурантов в деле о подстрекательстве к забастовке в Славянске. Одновременно и в Белгороде на него заводят дело за призывы к забастовке в речи, с которой он выступил в железнодорожном депо. Тахтамышева арестовали в январе 1906 года, через месяц его отпустили под залог, внесенный тестем. Чтобы избежать ссылки в Сибирь на три года, Георгий Степанович нелегально перешел границу и эмигрировал в Швейцарию.

Ждать возвращения домой пришлось 11 лет, хотя политикой Георгий Степанович больше не занимался. На жизнь он зарабатывал частными уроками. В мае 1907 года Варвара Александровна приехала с тремя детьми к мужу в Берн. Осенью 1908 года из-за болезни матери ей пришлось вернуться в Одессу.

Российский диплом инженера за границей не признавался, и Георгий Степанович был вынужден начать все сначала. Он поступил в Политехникум — высшее техническое училище в Цюрихе. Работая по предельно насыщенной индивидуальной программе, он сумел менее чем за два года окончить Политехникум и получить диплом инженера.

Однако найти работу было очень трудно. Георгия Степановича временно взяли на должность младшего инженера на частном заводе металлических конструкций в Базеле. Однажды директор завода предложил младшему инженеру подумать, как можно использовать лежавшие без дела двутавры. Через день Георгий Степанович принес готовое решение по их применению для строительства моста, на который был объявлен конкурс. Его проект оказался лучшим и занял первое место. Тахтамышева тут же зачислили на постоянную работу инженером и направили в конструкторское бюро той же фирмы в итальянский городок Боллате, в 60 км от Милана.

Жизнь в Италии была для Георгия Степановича трудной: нужно было помогать семье и возвращать заем, взятый во время учебы в Цюрихе. Заработка начинающего инженера катастрофически не хватало. Варваре Александровне, растившей четырех сыновей, пришлось устроиться счетоводом в одесский банк.

В Боллате Георгий Степанович не переставал учиться, усиленно занимался итальянским языком, каждый вечер допоздна читал технические журналы и новую литературу, теперь уже на четырех языках. За блестящую победу на одном из конкурсов Георгия Степановича назначили начальником конструкторского бюро. В начале 1914 года он писал жене: «После Рождества мне на конкурсах страшно везло. За последнее время все мои проекты оказываются на конкурсах лучшими; мы получили уже кое-какие работы… Я очень хорошо овладел своей специальностью, чувствую себя очень твердо на ногах». По его проектам были возведены мосты в Риме, Флоренции и других городах.

Вскоре Тахтамышеву предложили переехать в городок Кастелламаре-ди-Стабия под Неаполем и возглавить крупный завод металлических конструкций, дела которого были совсем расстроены. Новый директор решительно начал перемены: бухгалтерские книги завода стали прозрачными, на каждого рабочего была заведена персональная книжка со сведениями о выполненных работах, владельцы книжек с наилучшими показателями приобретали право на получение более выгодных работ. На заработную плату рабочим и служащим отводилась вся прибыль (за вычетом необходимых затрат, а также дивидендов акционерам в строго установленном по контракту размере).

Очень скоро завод перестал быть убыточным. Появилась возможность дальнейшего расширения производства, заработки рабочих росли, им стало выгодно хорошо работать. «Синьор Джорджио», как называли директора на заводе, открыл медицинский пункт и столовую для рабочих. Отношения с рабочими у Георгия Степановича были отличные. Он играл с ними в итальянскую игру боччио, бывал у них на крестинах и свадьбах.

Теперь можно было подумать о переезде семьи в Италию. Но тут произошло событие, которого Георгий Степанович ждал долгие годы, — Февральская революция в России. Как раз в это время переменами на заводе заинтересовалось правительство Италии, директора пригласили к премьер-министру и попросили возглавить крупный государственный концерн. Георгий Степанович отказался: ему нужно было вернуться на Родину. Поняв, что уговорить Тахтамышева не получится, премьер-министр предложил ему отправиться в Россию в качестве итальянского дипкурьера.

Пройдет совсем немного времени, и в противоположном направлении, из России в Европу, хлынет волна беженцев. У большинства из них не будет ни средств, ни жилья, ни работы, не будет возможности занять достойное место в обществе. У Георгия Степановича все это было. Но он снова, не задумываясь, бросает все: блестяще складывавшуюся карьеру, спокойную, обеспеченную жизнь в Италии, прекрасную виллу на берегу Неаполитанского залива.

Совершив с итальянской дипломатической почтой опасное путешествие вокруг воющей Европы, 30 апреля 1917 года Георгий Степанович прибыл в Торнео. Он был готов служить свободной России на любой должности и в любом месте, понимая, что, возможно, ему опять придется начинать все заново. Однако на этот раз взлет был стремительным. Конечно, можно сказать, что новая власть нуждалась в новых кадрах, что сыграла роль репутация Георгия Степановича как человека демократических взглядов и борца с самодержавием. Все так. Но, прежде всего, Георгий Степанович был инженером высочайшей квалификации и талантливым организатором. Уже 23 мая его назначили главным инспектором Министерства путей сообщения (МПС), 15 июня — товарищем (заместителем) министра путей сообщения, а 11 июля Георгий Степанович становится управляющим МПС (министром).

Положение на транспорте летом 1917 года было тяжелым: железнодорожные комитеты на местах пытались явочным порядком взять власть, распоряжения администрации не выполнялись, реальной становилась угроза полного прекращения перевозок. Георгий Степанович понимал, что действовать надо решительно. Выступая на 1-м Всероссийском железнодорожном съезде, он сделал заявление, которого от «левого» управляющего министерством не ждали: «…Временное правительство потребовало от меня, чтобы административная власть на железных дорогах принадлежала исключительно Министерству путей сообщения. И я неуклонно буду проводить то, что поручило мне Временное правительство. Никакой отмены моих распоряжений, как это было при министре Некрасове, я не допущу. Роль железнодорожных комитетов будет сводиться к контролю и к праву совещательного голоса в административных комиссиях». В далеком 1905 году Георгий Степанович сам призывал железнодорожников брать управление дорогами в свои руки. Теперь он столкнулся с реализацией этих призывов на практике.

Большинством голосов железнодорожный съезд принял резолюцию с осуждением выступления Тахтамышева. Возможно, этот конфликт повлиял на его отставку. 24 июля 1917 года было сформировано второе коалиционное Временное правительство с участием кадетов; на пост министра путей сообщения был назначен представитель этой партии П.П. Юренев. Георгий Степанович снова стал товарищем министра. В августе 1917 года Юренева на посту министра сменил А.В. Ливеровский, после ареста которого 26 октября 1917 года Тахтамышев автоматически вступил в управление ведомством. В ноябре был создан наркомат путей сообщения РСФСР (НКПС), а 9 декабря нарком М.Т. Елизаров уволил ряд руководителей МПС, в том числе, и Тахтамышева.

Летом 1918 года Георгий Степанович был назначен помощником начальника работ по сооружению плотин и каналов Управления ирригационными работами в Туркестане (Иртур). Этот грандиозный проект предусматривал строительство в Голодной степи городов, хлопкоочистительных заводов, гидроэлектростанций. Георгию Степановичу, как и другим руководителям Иртура, вручили мандат, обеспечивавший «парламентский иммунитет» и подписанный В.И. Лениным, Я.М. Свердловым, А.И. Рыковым, В.Д. Бонч-Бруевичем.

Эшелонам Иртура удалось добраться только до Самары, совсем недавно отвоеванной у белых. Сотрудники управления поселились в гостинице «Гранд-отель» и начали подготовительные работы. 2 декабря 1918 года самарские чекисты арестовали и поместили в тюрьму весь личный состав Иртура, около 230 человек. После переговоров с Лениным часть арестованных была освобождена. В январе 1919 года, по распоряжению ВЦИК и Совнаркома, в Москву были доставлены 85 членов экспедиции, остававшихся под арестом, среди них был и Тахтамышев. 25 февраля 1919 года Президиум ВЦИК принял постановление о ликвидации дела Иртура «ввиду того, что произведенное следствие не установило никаких контрреволюционных действий».

После освобождения Георгий Степанович начал работать в НКПС. Он поселился в коммунальной квартире дома № 13 по Пречистенке. 19 апреля 1919 года, накануне Пасхи, он пишет жене: «…сижу на 5-м этаже, и предо мною Кремль, и большие, и маленькие маковки церквей, они все горят; в воздухе, как аромат весенний, льется благовест. Наш, родной, православный, торжественный, спокойный, величественный. Maestoso. А там на католическом западе он allegro, жиденький с перебоем. Как я рад, что я в России. Как ни тяжело, но я у себя дома».

Приказом следующего наркома путей сообщения РСФСР Л.Б. Красина от 13 мая 1919 года Тахтамышев был назначен управляющим ЦУТОПом (Центральное управление по снабжению железных дорог топливом и лесными материалами). Одновременно ВСНХ принял решение утвердить Тахтамышева с 19 мая членом коллегии Главлескома (впоследствии переименованного в Центральное управление лесной промышленности). Для снабжения дровами железных дорог под руководством Георгия Степановича была спроектирована и построена целая сеть узкоколейных топливных веток. Однажды поздним зимним вечером к нему нагрянула проверка, чтобы выяснить, как живет главный по топливу, когда остальные москвичи отчаянно мерзнут. Георгий Степанович сидел в пальто и работал, писал что-то карандашом, потому что чернила в чернильнице замерзли.

В удостоверении, выданном НКПС Георгию Степановичу в 1924 году для предоставления в жилтоварищество, говорилось, что он состоит членом Технической секции Трансплана (Плановой комиссии по транспорту при НКПС) и что на него «возложено ответственное задание по планированию работ речного и морского транспорта, а также вопросы, связанные с постройкой крупных мостов. По должностной сетке он числится в 23 разряде и пользуется правами начальника центрального управления. Для выполнения возложенной на него работы нуждается в такой домашней обстановке и в частности в отношении квартирной площади, которые бы позволяли ему спокойно и успешно работать вечером на дому». Семье из шести человек выделили вторую комнату в той же квартире.

В письме к матери Георгий Степанович шутливо жаловался: «Мальчики все при деле, все занимаются; работа у них идет хорошо. Что нас страшно угнетает, — это теснота. Ведь все грамотные, всем надо место для писания, а они еще иногда раскладывают большие чертежи. И к чему это я их грамоте учил!?» На самом деле, он гордился успехами детей и радовался, что все они пошли по его стопам.

Много сил и времени отдал Георгий Степанович разработке проекта по соединению Волги с Доном. Его доклад с техническим и экономическим обоснованием проекта на 3-й сессии ВЦИК РСФСР XII созыва в ноябре 1926 года вызвал большой интерес. В феврале 1927 года СНК утвердил Комитет по сооружению Волго-Донской водной магистрали во главе с председателем Госплана Г.М. Кржижановским. Тахтамышева утвердили членом правительственной экспертизы при этом комитете. Но строительство канала затянулось на долгие годы.

В 1927–1928 годах Георгий Степанович принимал активное участие в разработке первого пятилетнего плана. Свою обоснованную позицию он последовательно отстаивал в Трансплане, на Коллегии НКПС, на совещаниях в Госплане и в печати. 1 августа 1928 года Тахтамышева назначили председателем Технической секции Центрального планового управления НКПС СССР, 27 декабря — членом тепловозной комиссии НКПС; в декабре того же года — членом Совета Днепростроя от НКПС.

Георгия Степановича арестовали 10 июня 1929 года по одному из многих сфальсифицированных в эти годы дел «О вредительско-шпионской организации в центральном и местном управлениях шоссейно-грунтовых путей сообщения СССР». Он мужественно встретил трагические испытания, не пошел на сделку с совестью во имя мнимого спасения жизни, до самого конца не признавал себя виновным и не давал показаний против других. Следствие длилось почти год, и страшно даже подумать, что пришлось пережить Георгию Степановичу за это время.

В списке членов руководящего центра никогда не существовавшей вредительской организации Тахтамышева поставили первым. Всего по делу было привлечено 30 человек. К расстрелу приговорили четверых. 27 мая 1930 года приговор был приведен в исполнение.

В 1963 году Военная коллегия Верховного суда СССР отменила постановление коллегии ОГПУ в отношении Георгия Степановича Тахтамышева и реабилитировала его «за отсутствием состава преступления».

Использованы материалы из Российского государственного исторического архива, Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива экономики, Государственного архива Белгородской области, Центрального государственного архива Украины в Киеве, а также из семейного архива и книги Н.А. Тахтамышевой «Инженеры путей сообщения. Три портрета на фоне времени» (М.: «Триумф», 2014).