Доходный дом № 3/3 на углу улицы Союза Печатников и Минского переулка возведен в 1834-1835 годах. Здесь, в квартире № 14 жила семья Раисы Васильевой и Василия Лукина. Этот дом стал их последним адресом.
Раиса Родионовна Васильева-Лукина родилась в 1902 году в Петербурге в рабочей семье. Семья жила бедно, Раиса с детства начала трудиться: была девочкой на побегушках, ходила стирать белье, работала на табачной фабрике «Лаферм», на заводе «Новый Парвиайнен», галошницей на фабрике «Красный треугольник». В 15 лет она приняла активное участие в революции, была одной из первых комсомолок. После революции была на комсомольской работе, училась на рабфаке, в Технологическом институте. С 1919 года Раиса Васильева - член РКП(б).
Ее муж, Василий Григорьевич Лукин, родился в Петербурге в 1901 году. С 1917 года он был членом партии, работал инструктором Московско-Нарвского райкома РКП(б). В 1921 году в семье родился сын Василий. Тогда они жили по адресу Звенигородская улица, дом 10, квартира 4.
В середине 1920-х годов Раиса и Василий Лукины принимали активное участие в партийных дискуссиях, были сторонниками «троцкистско-зиновьевской оппозиции». После разгрома оппозиции Раиса Васильева была исключена из партии и 20 октября 1928 года арестована. Был арестован и Василий Лукин, сохранивший при этом членство в партии до следующего ареста в 1934 году. Особое совещание при Коллегии ОГПУ приговорило Лукиных по ст. 58-10 УК РСФСР к трем годам ссылки в Среднюю Азию. Постановлением ОСО при Коллегии ОГПУ от 24 мая 1929 года решение в отношении Раисы Васильевой было отменено, и ей было разрешено свободное проживание в СССР.
После возвращения из ссылки семья поселилась в доме № 3 по улице Союза Печатников. Раиса Васильева-Лукина была в числе писателей, близких к Самуилу Маршаку и работавших в Детском издательстве. Вот как вспоминает о ней ее коллега по Детгизу Александра Любарская:
«Раиса Васильева оказалась среди детских писателей совсем случайно. Она пришла со своей рукописью «Первые комсомолки» в редакцию «Молодой гвардии», находившуюся в том же Доме книги, в комнате рядом с нашей детской редакцией. Рукопись была, что называется, правильной, никаких запретных имен не было. Редакторы «Молодой гвардии» решили показать ее нашей детской редакции, мне и Зое Задунайской. Но читая рукопись вместе с нами, Васильева то и дело прерывала готовый текст живыми эпизодами о своей бабке, о подругах, о рыбаке, с которым они дружили. Мы решили рассказать о Васильевой Маршаку. И тут произошло очередное чудо. Раиса Васильева начала писать новую повесть – о детстве ребят питерской рабочей окраины, о своем детстве. Это было так талантливо, так неожиданно и свежо, что первые главы сразу были включены в наш альманах «Костер» и напечатаны во взрослом журнале «Литературный современник» (в 1933–1934 годах). Но закончить книгу Васильевой было не суждено».
1978 год
«Первые комсомолки» Васильевой - книга о революции в Петрограде, участницей которой она стала в возрасте 16 лет, и о погибших боевых подругах. Написать ее она некогда поклялась над могилой Мани Мудрецовой – своего «друга детства и боевого товарища», убитой в 1919-м под Петроградом и похороненной на Коммунистической площадке Александро-Невской лавры. Ее памяти и посвящена книга.
Заявительница таблички Раисе Васильевой Евгения Щеглова пишет: «Живую, веселую, бесконечно талантливую, ее очень любили в редакции. И она, в свою очередь, нашла там свой второй дом. Как-то однажды, работая над повестью вместе с Маршаком и Любарской, она застряла в редакции чуть ли не до утра. Что-то скажет муж… И Маршак, недолго думая, выдал ей «расписку»:
Дана расписка,
В том, что Васильева Раиска,
Родионова дочь,
Провела со мной ночь.
Но чиста ее совесть:
Она правила повесть.
Ушла в семь с половиной».
Вот еще отрывок из воспоминаний Александры Любарской: «Первый удар был нанесен редакции после убийства Кирова: первой была арестована Раиса Васильева. Я помню, как 2 декабря, на следующий день после убийства, она пришла в редакцию, закрыла поплотнее дверь в нашу «тихую» комнату, где обычно работали с авторами, и белыми, как бумага, губами сказала: «Теперь мы все погибли». Но даже она не догадывалась, какая предуготовлена всем судьба».
20 декабря 1934 года был арестован Василий Лукин, на тот момент работавший директором школы в Нарвском районе. Раису Родионовну арестовали 26 декабря. Вместе они проходили по делу «контрреволюционной зиновьевской группы Сафарова, Залуцкого и других», выделенному из т.н. «дела ленинградского центра».
16 января 1935 года оба были приговорены ОСО при НКВД СССР «за участие в контрреволюционной зиновьевской группе» к пяти годам лишения свободы.
Уже после приговора, 23 января 1935 года, Василий Лукин написал заявление в УНКВД по Ленинградской области, начинающееся со слов: «Целиком и полностью признаю свою вину, а также и ту суровую меру наказания, которую я должен понести...» В заявлении Лукин признает, что с 1932 года взял на себя добровольно обязательства секретного сотрудника, но расконспирировал себя «перед рядом оппозиционеров, которых я должен был освещать перед органами ГПУ», а также скрыл от органов ГПУ «ряд интересных фактов из деятельности троцкистско-зиновьевского подполья». О том, насколько это заявление отражает реальный факт сотрудничества Лукина с ГПУ, или написано под принуждением, мы затрудняемся судить.
После ареста мужа Раиса Васильева-Лукина попросила Александру Любарскую позаботиться о 13-летнем сыне Василии. Сына, однако, взяла на попечение сестра Раисы Родионовны, вскорости высланная из Ленинграда. Оказавшись же в Казахстане, мальчик сбежал. И судьба его неизвестна.
Александра Любарская вспоминала: «Перед отправкой в Суздальский политизолятор ей дали свидание со мной. Рая сказала, что ей разрешили со мной переписку, и просила хоть как-то позаботиться о сыне, которого возьмет к себе Раина сестра. Держалась Рая спокойно и только, обняв меня на прощанье, шепнула страшные слова: «Я повешусь»...
Пока она отбывала срок в Суздальском политизоляторе, она продолжала писать свою повесть о детстве и по страничкам пересылала мне вместе с письмами».
От этой повести, названной «Фабричные – завóдские», уцелело пять глав, напечатанных до ареста и разбросанных по разным журналам и альманахам. Остальные главы бесследно исчезли из Детской редакции после ее разгрома.
В 1935 году на киностудии «Ленфильм» вышла картина «Подруги», снятая по сценарию Васильевой-Лукиной. Эту картину она так никогда и не увидела, а имя ее будет отсутствовать в титрах до 1960 года.
В январе 1936 года заведующий отделом печати и издательств ЦК ВКП(б) Борис Таль пишет докладную записку Сталину: «Сценарий фильма "Подруги", о котором напечатаны хвалебные отзывы в "Правде" и других газетах, написан Р. Васильевой, активной участницей зиновьевской контрреволюционной группы, арестованной после убийства тов. Кирова и сейчас находящейся в концентрационном лагере. Сценарий сделан по повестям этой же Васильевой "Первые комсомолки" и "Заставские ребята" (см. второй сборник "Костер"), повести Васильевой, так же как и фильм, носят автобиографический характер и в лице одной из героических девушек – "подруг" Р. Васильева изображает себя. Фильм с большой точностью передает содержание книг Васильевой, а в некоторых местах дословно воспроизводит текст этих книг, например в эпизоде с детским хором в трактире.
Подготовка фильма была начата еще до ареста Васильевой, а после ее ареста руководители ленинградских киноорганизаций ограничились тем, что сняли имя автора сценария, оставив самый сценарий в основном без изменений.
Появление на экране фильма "Подруги" и хвалебные отзывы об этом фильме в прессе широко используются антипартийными и антисоветскими элементами, особенно в Ленинграде; эти элементы, например, комментируют то место из фильма, где подруги поют "Замучен тяжелой неволей" в таком духе, что "замучена" Васильева и т. п. (сообщение зав. Ленинградским отделением Детиздата т. Желдина); одновременно распространяются слухи о якобы готовящемся амнистировании Васильевой, о награждении ее орденом Ленина и т. д., а в некоторых литературных кругах Ленинграда ведется кампания за подачу коллективного заявления об освобождении Васильевой».
Раиса Васильева-Лукина полтора года провела в одиночной камере Суздальского политизолятора. Затем ее отправили в Ухто-Печорский ИТЛ, куда она прибыла из Суздаля 2 мая 1936 года. Она находилась в Сангородке, лагпункте Кочмес.
от 2.11.2017
Василий Лукин также отбывал заключение в Ухтпечлаге. 24 ноября 1937 года он был доставлен в тюрьму в Ленинград. Выездной сессией Военной коллегии Верховного суда СССР 20 февраля 1938 года он был приговорен по статьям 58-10-11 УК РСФСР к высшей мере наказания. Его расстреляли в тот же день. Его имя проходит под номером 34 в т.н. «расстрельном списке» от 3 февраля 1938 года. Свои подписи на этом списке поставили Сталин, Ворошилов, Молотов и Каганович. Лукину было 37 лет.
Раиса Васильева была арестована в лагере в конце 1937 года, в ходе «операции по приказу 00409», по которому осуществлялся массовый политический террор в лагерях. Тройкой при УНКВД Архангельской области 5 января 1938 года она была приговорена к высшей мере наказания. Но расстреляли ее лишь через три месяца - 30 марта, в числе 351 заключенных на лагпункте Кирпичный завод в окрестностях Воркуты, 296 из которых были политическими. Расстрел 30 марта 1938 года – самый массовый расстрел заключенных в истории северных лагерей, так называемый «кашкетинский расстрел» (по имени руководившего расстрелами 1 и 30 марта Ефима Кашкетина).
В 1950-е годы Военная коллегия Верховного суда СССР отменила приговоры 1935 и 1938 годов, и Лукин и Васильева-Лукина были реабилитированы.
***
При подготовке статьи использовались материалы сайтов “Возвращенные имена”, “Чапаев”, статья Е.Щегловой «Они молчат – свидетели беды...» (Вопросы литературы. 2008. № 2. С. 68-78), Мартиролог “Покаяние” (т.8 .ч.2. с.606).
Церемония установки таблички "Последнего адреса"
